Стеснение неуместно: Как России догнать чемпионов по «мягкой силе»

Россия вошла в авторитетный рейтинг ведущих стран мира по уровню применения мягкой силы, предполагающей культурное и дипломатическое влияние. У РФ есть преимущества, которые позволяют ей конкурировать с Западом на постсоветском пространстве, но имеющийся потенциал она использует не полностью. Директор Института социально-политических исследований и регионального развития (Тирасполь) Игорь Шорников ответил на вопросы ПолитНавигатора, касающиеся практики мягкой силы России, в частности, в Молдове и Приднестровье. Эксперт объясняет, насколько эффективно РФ противостоит Западу, в том числе на этой территории, в чем есть недоработки и почему Москве именно сейчас важно заняться проблемами зарубежных русских.

ПолитНавигатор: Россия в 2020 году вошла в топ-10 первого глобального рейтинга стран по уровню мягкой силы, согласно исследованию консалтинговой компании Brand Finance. Первую строчку рейтинга занимает США. Что в данном случае нужно, чтобы играть на равных с чемпионом? Как идет это соперничество на полях стран СНГ и, в частности, Молдовы?

Подпишитесь на новости «ПолитНавигатор» в ТамТам, Яндекс.Дзен, Telegram, Одноклассниках, Вконтакте, каналы YouTube и TikTok.
Для подписки на уведомления в баузере нажмите здесь.

Игорь Шорников: Американскую мягкую силу назвать слишком заметной на пространстве СНГ, наверное, нельзя. Похоже, что сами США предпочитают не проявлять здесь нарочитой активности. Все-таки имидж США имеет на постсоветском пространстве не самый позитивный бэкграунд, идущий с советских времен. Поэтому американцы не особо себя рекламируют и, наверное, правильно делают. Если судить по Молдове и Приднестровью, то США предпочитают реализовывать собственную политику через мягкую силу третьих стран и международных организаций – проекты осуществляются на средства ЕС, в Приднестровье очень активно работает Швеция, есть поддержка Чехии и Польши, большинство проектов реализуются ПРООН, действует также Фонд Восточная Европа в РМ. Сами США на общем фоне западной активности, можно сказать, теряются. Хуже того, Дни американской культуры, превращающиеся в дни поедания гамбургеров, могут иметь и обратный эффект.

Тем не менее, России в этом соревновании выигрывать сложно. Ей приходится в одиночку противостоять целой команде «чемпионов». Только объем финансовых средств, затрачиваемых на мягкую силу коллективным Западом и Россией, различается на порядки. Поэтому в стратегическом плане мы и наблюдаем медленное сокращение российского влияния. С другой стороны, историческая память о нашем общем прошлом, о той роли, которую играла Россия в развитии нашего региона на протяжении веков, еще жива. А потому и авторитет России Западу уже несколько десятилетий не удается дискредитировать. Здесь надо отдать должное фактору русского языка, который посредством СМИ и интернета остается главным средством доступа населения к мировой культуре. Еще одним значимым фактором является личность Владимира Путина, он на протяжении десятилетий остается самым популярным политиком и в Приднестровье, и в Молдове.

В общем-то, несмотря на недостаток средств и ограниченность методов, Россия достойно противостоит Западу. Российское кино не может конкурировать с Голливудом, но оно и не теряет своего зрителя. Российская поп-культура не уступает западной по предпочтениям и среди молодежи, и среди людей среднего и старшего возраста. Российские телеканалы по-прежнему вне конкуренции как в Приднестровье, так и в Молдове.

Именно поэтому в рамках глобальной информационной войны против России в Молдове и предпринималась попытка изолировать население от российского медиапространства. В цифровую эпоху это почти невозможно. Кроме того, если убирать российский медиаконтент, то его надо заменять альтернативным и равным по качеству, и, опять-таки, русскоязычным, – в Молдове это пока вряд ли возможно.

ПолитНавигатор: Украина, соседка Молдовы, из братской страны превратилась в антироссийское государство и плацдарм НАТО. Как это случилось, возможно ли подобное в РМ?

Игорь Шорников: О том, как это стало возможным, уже многое сказано. Запад работал с молодежью на протяжении десятилетий и смог с помощью этого поколения взять власть.

На мой взгляд, Украина еще не потеряна для России. Практически все население Украины понимает русский язык и не хочет вражды между двумя государствами. Действующая власть, проводящая антироссийский курс, не пользуется доверием людей. Почти семь лет – это достаточный срок, чтобы провести экономические преобразования, искоренить коррупцию, заложить основы правового государства и т.д. Но эти проевропейские обещания так и остались обещаниями.

Шансом на восстановление связей могли бы стать модернизация и экономическое развитие самой России, которые, несмотря ни на что, происходят. Тогда и у Украины будет больше стимулов вовлекаться в процесс роста, и у России будет больше возможностей содействовать этому.

Возможно ли превращение Молдовы в антироссийское государство по украинскому сценарию? К сожалению, не просто возможно, такие сценарии готовы к реализации. Особенность в том, что со своим нейтралитетом Молдова утратит и свою государственность. Уже выращено поколение молдаван, которые были лишены национальных корней и считают себя румынами. Множатся унионистские организации и в Молдове, и в Румынии. Военная инфраструктура НАТО и США все основательней осваивает пространства этих двух стран. Судя по соцопросам, граждане Молдовы уже не видят большого смысла в существовании собственной государственности и достаточно нейтрально относятся к НАТО. Новый президент Молдовы – гражданка Румынии и последовательный проводник западной политики.

В недалеком будущем мы рискуем стать свидетелями серьезных геополитических изменений в нашем регионе.

ПолитНавигатор: Считается, что мягкая сила действует там, где желают ее принимать. В Молдове желают принимать мягкую силу России?

Игорь Шорников: Мы уже говорили, что самый популярный политик в Молдове – Владимир Путин, а российские телеканалы возглавляют любые рейтинги. Да, безусловно, желают, если мы говорим о народе, а не о политическом классе. Более того, по меньшей мере половина жителей страны хотели бы, чтобы Россия вела более активную политику в регионе, наращивала свое присутствие во всех сферах. Однако на протяжении многих лет эту часть населения умелыми манипуляциями оттесняют от процесса управления государством, маргинализируют его. России следовало бы находить возможности для работы с этой частью населения не через посредничество молдавского государства или молдавских политических партий, а напрямую, через организации гражданского общества. Эти возможности, кстати, ограничиваются и самим российским законодательством, не допускающим, к примеру, выделения грантов нерезидентам Российской Федерации.

ПолитНавигатор: Какими методами и насколько эффективно Россия продвигает свое влияние в РМ, какие направления работы наиболее перспективные? Действенны ли форматы работы Россотрудничества и других российских организаций?

Игорь Шорников: Россотрудничество в Молдове работает строго в тех рамках, которые накладывает законодательство страны пребывания и объем имеющихся в наличии финансовых ресурсов. На мой субъективный взгляд, объем и качество этой работы вполне отвечают заданным параметрам. Требовать от этой организации большего, конечно, можно. Но надо понимать, что Россотрудничество – это, прежде всего, орган государственной власти, то есть бюрократическая структура, – не каждый чиновник, даже если он дипломат, способен креативить и изготавливать пулю из повидла. Набор методов и средств у чиновника весьма ограничен, а самодеятельность, особенно в сфере дипломатии, редко поощряется. Российская внешняя политика, в том числе в гуманитарной сфере, слишком далека от того, чтобы позволять себе вмешиваться во внутренние дела других государств. Россотрудничество – это не USAID.

Поэтому то, что делает Россотрудничество, сейчас, в общем-то, близко к пределу возможностей этой организации – поддержка и реализация проектов, направленных на укрепление исторической памяти народа; содействие сохранению и развитию русского языка в РМ и образовательных проектов на русском языке; организация культурно-массовых мероприятий, а в последний год – и интернет-конференций. Заметно, что Россотрудничество в своей деятельности старается делать акцент на работе с молодежью, и это очень важно. Правда, все эти усилия по определению не могут определять вектор общественно-политического развития Молдовы.

Данные направления работы нужны, но их эффективность в контексте российских региональных интересов (так, как их понимают в нашем регионе, а не в Москве) вызывает закономерные вопросы. На наш взгляд, Россия должна быть заинтересована в том, чтобы вовлекать Молдову и Приднестровье в структуры ЕАЭС, сделать их частью общего рынка; в том, чтобы обеспечить полноту прав, в том числе и политических, русскоязычным гражданам, а также гражданам России, проживающим здесь – а для этого русский язык должен обладать полноценным официальным статусом не только в Приднестровье и Гагаузии; обеспечить военно-политическую стабильность региона – а значит, российские военные контингенты должны базироваться здесь не только для охраны складов с вооружениями и осуществления миротворческих функций, и не должно быть и речи о каком-то нейтралитете Молдовы – Молдова должна быть частью ОДКБ. Занимается ли Россия продвижением в Молдове таких своих интересов? Очевидно, что нет. Хуже того, даже попытка озвучить их может быть расценена как вмешательство во внутренние дела страны. Но при этом, когда ЕС и США не просто озвучивают, но и последовательно добиваются аналогичных целей, никто почему-то в «нейтральной» Молдове в набат не бьет. Молдова подписала Соглашение DCFTA, открыла в Кишиневе информационный центр НАТО, американский советник уже курирует молдавское ведомство обороны. Что осталось от молдавского нейтралитета, кроме записи в Конституции?

Мне представляется, что России не стоит стесняться формулировать свои интересы и последовательно их продвигать экономическими, политико-дипломатическими, культурно-гуманитарными средствами.

Но уверен, что в Москве обязательно найдутся интеллигентные люди, которые скажут: «А зачем России заниматься Молдовой и Приднестровьем? Зачем тратить на активную внешнюю политику ресурсы? Россия и так находится под западными санкциями, а самолеты НАТО находятся в небе над Прибалтикой в 500 км от Москвы – не надо злить Запад, надо его умиротворять. К примеру, можно обсудить, что получит Россия в обмен на вывод своего военного контингента из Приднестровья?».

Политика умиротворения агрессора – хрестоматийный пример из школьных учебников истории. Хотелось бы, чтобы не только школьники, но и взрослые дяди понимали, что такая политика может привести только к трагедии.

ПолитНавигатор: Русский язык, русские школы – важная составляющая мягкой силы России. На протяжении ряда лет русский язык изгонялся из стран СНГ. Как обстоят с этим дела в Молдове? Получается ли продвигать и поддерживать русские язык и культуру?

Игорь Шорников: В Молдове ситуация с русским языком выглядит лучше, чем в большинстве стран СНГ, хотя поначалу события там развивались по прибалтийскому сценарию.

Языковой вопрос стал одной из главных причин создания в 1990 году Приднестровской Молдавской Республики и Гагаузской Республики. Вооруженный конфликт на Днестре окончился поражением Кишинева, и потому румынским националистам в Молдове пришлось пойти на некоторые уступки русскоязычному населению – русский язык сохранил функции языка межнационального общения, было сохранено образование на русском языке, продолжили работать русскоязычные СМИ. Однако в последнее десятилетие националисты во власти начали новое наступление на русский язык: ликвидируются русские группы в детских садах, закрываются русские школы, в вузах сокращается число специальностей с преподаванием на русском языке; закон 1989 года о функционировании языков Конституционный суд объявил «устаревшим», а телевещание российских программ новостного и общественно-политического содержания было запрещено.

Результаты этой политики уже видны. В Молдове достаточно заметная часть молодого поколения не знает русский язык, а родным считает румынский. Недавние действия фракции социалистов в парламенте по возврату русскому языку хоть какого-то статуса и отмене запрета на вещание российских программ лично у меня оптимизма не вызывают – это тот шаг вперед, после которого последуют два назад.

Русский язык сохраняет свои позиции в Молдове во многом из-за саботажа населением политики властей, тем не менее пространство русского языка в Молдове постепенно сокращается.

ПолитНавигатор: Россия для борьбы с пандемией коронавируса сделала несколько предложений – по формирования «Большого евразийского партнерства», созданию «зеленых коридоров», свободных от санкций. РФ также разработаны вакцины, заинтересовавшие ряд стран. Будет ли Молдова в числе государств, которые получат российские вакцины, как относится к этому местное население и насколько велика вероятность, что в медицину вмешается политика?

Игорь Шорников: Политика вмешалась. После поражения Игоря Додона на выборах вопрос о поставках российских вакцин был Кишиневом снят с повестки. Вскоре после инаугурации нового президента Молдовы визит в Кишинев совершил глава румынского государства, в ходе которого он пообещал выделить Молдове 200 тысяч доз американо-германской вакцины, которая в ближайшее время начнет поступать в Румынию.

К сожалению, российские инициативы игнорируются Кишиневом, и тут вопросы, наверное, уже не к молдавским властям. Молдова стремительно утрачивает остатки суверенитета. Первые скрипки в молдавской политике играют американское посольство и делегация ЕС.

Молдова находится среди тех стран, которые особенно сильно пострадали от коронавируса. Уверен, что население было бы радо появлению российской вакцины, которая могла бы положить конец росту пандемии в стране. Безусловно, это могло бы стать элементом мягкой силы. Тем более, что западная вакцина, судя по новостям, крайне токсична. Но Молдове придется довольствоваться помощью Бухареста, который обязательно попытается снять политические дивиденды от этой акции.

ПолитНавигатор: Не секрет, что российские соотечественники, граждане РФ сталкиваются с, мягко говоря, прохладным отношением официальных инстанций России. Что нужно, чтобы переломить ситуацию?

Игорь Шорников: Почему-то в России к зарубежным русским относятся с недоверием. Их считают нахлебниками, которые хотели бы тянуть из России ресурсы просто на том основании, что они русские. Им говорят: «Если вы так любите Россию, то почему еще остаетесь в Прибалтике, Украине, Молдове? Переезжайте в РФ и трудитесь во благо страны вместе с остальными россиянами». Те, кто так рассуждает, не отдают себе отчета, что современные границы Российской Федерации – это историческое недоразумение. Границы Исторической России гораздо шире, и большинство из тех русских, кто не по своей воле оказался за рубежом, и продолжает, несмотря на неблагоприятные факторы, жить в Казахстане, Украине, Молдове, Приднестровье, – эти люди выполняют уникальную историческую миссию. В период, когда Россия проходит очередной сложный этап своего развития, они удерживают за ней ее пространство. Этих людей России необходимо поддерживать, стимулировать их к тому, чтобы они оставались в государствах пребывания, в том числе находить способы их материальной поддержки. В России не все осознают, что в соседних республиках сложились этнократические режимы, русским и русскоязычным гражданам просто по факту их иноэтничности заблокирован доступ ко многим сферам деятельности, причем не только к престижным. В Молдове, к примеру, вся сфера медицины – от главврачей до уборщиц в больницах – принадлежит национальным кадрам. Органы госуправления, полиция, транспорт – таких сфер много.

Что нужно сделать, чтобы переломить ситуацию? Прежде всего, нужно, чтобы русский язык по-прежнему выступал средством достижения успеха в жизни. Мы живем в информационном обществе, в котором расстояния и границы перестают быть определяющим фактором. Соответственно, и подходы к решению проблем должны учитывать современные технологии. Важно, чтобы молодые люди знали, что благодаря своей принадлежности к русской культуре они смогут получить качественное образование на родном языке и даже найти достойную работу, не выходя из дома. В нашу эпоху, когда дистанционное образование становится нормой, а часть населения работает на «удаленке», это уже не должно казаться фантастикой. Не менее важно, чтобы социальные проекты российского государства касались всех граждан России, в том числе и нерезидентов РФ. Например, в Приднестровье проживает больше 200 тысяч граждан Российской Федерации, но материнским капиталом они не могут воспользоваться на своей малой родине – только на территории РФ. Нынешние границы России не должны быть сдерживающим фактором для развития народа. Многие нации, обладающие мощными диаспорами, нашли способы поддерживать своих соотечественников еще в те времена, когда не было интернета, – евреи, армяне, китайцы.  Чем россияне хуже?

ПолитНавигатор: По отношению к Республике Молдова активно использует инструменты мягкой силы Румыния. Насколько это серьезный конкурент для России?

Игорь Шорников: При всем уважении, румынская культура весьма бедна в сравнении с культурами многих европейских государств. Это естественно, учитывая молодость данного государственного проекта. Пространство румынского языка, в том числе в интернете, весьма скромное, поэтому свой кругозор румынская интеллигенция должна расширять за счет изучения других языков – английского, французского, немецкого. Жителям Молдавии в этом плане проще. Владея русским языком, они без особого напряжения получают прямой доступ к широкому пласту мировой культуры. Однако молдавская интеллигенция, похоже, до сих пор не осознала своих преимуществ перед румынскими соседями. Напротив, усилиями Бухареста молдаванам навязывается комплекс неполноценности, поскольку большинство из них говорят на родном молдавском языке, а не на «правильном» литературном румынском, который все же отличается.

С точки зрения потенциала мягкой силы Румыния России, конечно, не конкурент. Однако не стоит недооценивать настойчивость и целеустремленность Бухареста. С начала 90-х годов прошлого века Бухарест исполняет программу из 10 пунктов, нацеленную на подготовку условий для аннексии Молдовы и ряда областей Украины «мирным» путем. Эти пункты были выявлены:

1.Румынское гражданское общество. Трудно сказать, сколько сейчас в Молдове зарегистрировано неправительственных организаций, но известно, что сотни из них спонсируются по различным каналам из Румынии. Для сравнения, организаций пророссийской направленности – в основном это культурные общины – было порядка 50.

2.Румынский язык. Перевод молдавского языка на латинскую графику и вытеснение из обращения самого лингвонима «молдавский язык».

3.Румынские СМИ. Значительное число средств массовой информации в Молдове финансируются за румынский счет.

4.Румынская администрация. Приоритетом в принятии на госслужбу в Молдове традиционно пользуются выпускники румынских вузов.

5.Огласка румынских притязаний. Через унионистские организации молдаванам постоянно внушается мысль о присоединении Молдовы к Румынии как о неизбежной перспективе.

6.Вытеснение «нетитульного» населения. Этот процесс был особенно активным в начале 1990-х годов. Но в наши дни экономическая ситуация такова, что на заработки за рубеж выезжают и «титульные» и «нетитульные».

7.Румынская история. В Молдове школьники изучают историю не своего государства, а «историю румын», как будто на этой территории не проживали представители иных этносов, а молдаван и вовсе не существовало.

8.Румынская Церковь. Бухарест учредил в Молдове раскольническую «Бессарабскую митрополию», подчиненную Патриархии Румынии. Под давлением ЕС в 2002 году «митрополия» была в Молдове легализована.

9.Румынское гражданство. С 2012 года румынские паспорта гражданам Молдовы выдают без каких-либо проволочек. По неофициальным данным, сейчас румынским паспортом могут обладать до миллиона жителей Молдовы.

10.Можно допустить существование программы «румынская армия». В 90-е годы в Румынии проводилась подготовка офицеров и сержантов для армии Молдовы. Сейчас молдавские военнослужащие проходят стажировку в государствах-членах НАТО, особенно в США.

Есть ли у России какой-то аналог таких программ в отношении Молдовы или какого-нибудь иного государства? Вопрос риторический. Поэтому на фоне румынской и, в целом, западной активности может создаться впечатление, что Россия вовсе не проводит политику мягкой силы в регионе.

ПолитНавигатор: Вопрос о Приднестровье. Здесь всегда демонстрировали приверженность России, идеям Русского мира. Однако это совсем не значит, что мягкая сила РФ здесь не нужна, – на этой территории тоже ощущается соперничество европейской и российской цивилизационных моделей. Как удается России повышать свою привлекательность в Приднестровье, вести борьбу за умы молодежи?

Игорь Шорников: Выбор в пользу России приднестровцы сделали самостоятельно, осознанно и в каком-то смысле даже вопреки воле Москвы еще в 1989 году. За эти годы здесь прошли несколько референдумов, в ходе которых люди высказались за сохранение российского военного присутствия в регионе, за независимость и последующее присоединение к Российской Федерации. Приднестровцы считают себя частью Исторической России, чтят память Александра Суворова – основателя Тирасполя, Потемкина и Кутузова, присоединивших наш край к России еще в XVIII веке. В Приднестровье действуют российские образовательные программы и в школах, и в вузах – дети учатся по российским учебникам. В Приднестровье у населения всегда был доступ к российским каналам. Каждый приднестровский пенсионер каждый месяц получает специальную российскую надбавку к пенсии. Население пользуется российским газом по льготным ценам, людям есть с чем сравнить – о ценах на коммунальные услуги в соседних Молдове и Украине приднестровцы наслышаны. И, самое главное, миротворческая миссия России на Днестре – она, по сути, осуществляется на глазах жителей. В Приднестровье знают, как много Россия делает здесь для своих соотечественников, только с Россией приднестровцы связывают свои надежды на будущее.

Но столь благоприятный имидж имеет и обратный эффект. Приднестровские абитуриенты предпочитают поступать в российские вузы, а те, кто отучился в приднестровских вузах, все равно потом находят работу в России. Отток молодежи в Россию, наверное, самый сложный вызов, который стоит перед приднестровским государством. В условиях внешнего экономического давления республике трудно предложить молодежи сопоставимые с российскими возможности для самореализации. Население Приднестровья за эти годы сократилось чуть ли не вдвое, и процесс депопуляции продолжается. Россия должна быть заинтересована, чтобы его остановить.

Тридцать лет приднестровцы делали многое, чтобы Россия была у них дома. Сейчас, как мне представляется, настало время, чтобы Россия также позаботилась об этом. Технологические возможности, как мы уже говорили выше, для этого есть. Чем отличается жизнь москвича, живущего в условиях карантина и работающего на «удаленке», от жизни тираспольчанина, также способного работать удаленно? Во-первых, уровнем оплаты труда и, во-вторых, тем, что у москвича все же такая работа есть, а тираспольчанин сидит без работы и ждет окончания карантина, чтобы выехать на заработки. Если в России найдут способ использовать свободный трудовой ресурс своих сограждан, проживающих за рубежами РФ, это может стать не просто фактором поддержки соотечественников, но мощнейшим инструментом мягкой силы, который вернет русскому языку его роль на постсоветском пространстве, а российское образование сделает наиболее популярным и востребованным. России не в диковинку побеждать западных «чемпионов», должна она победить и сейчас.