Обмен пленными: Зеленский выигрывает сражение в информационной войне

С обмена пленными и заключенными украинская сторона явно извлекла больше пропагандистской пользы и информационных выгод. Происходит это потому, что российские СМИ откровенно отдали инициативу украинским «партнерам».

Тезис о том, что Украина меняет украинских граждан на украинских граждан, звучал на всех обменах: в 2014-м, в 2017-м. Сейчас его живо «юзают» пророссийские блогеры-домохозяйки. Но далеко ли можно уехать в информационной войне (той самой, которую Зеленский не так давно анонсировал, и от этих планов никто ведь не отказывался) на столь вялых потугах доказать свое моральное превосходство?

Подпишитесь на новости «ПолитНавигатор» в ТамТам, Яндекс.Дзен, Telegram, Одноклассниках, Вконтакте, каналы YouTube и TikTok.
Для подписки на уведомления в баузере нажмите здесь.

Похоже, попытки критически осмыслить итоги обмена происходят главным образом в соцсетях. Люди, скажем так, негражданские, понимающие, кого на кого и какой ценой поменяли, угрюмо молчат или ограничиваются междометиями.

Ну, а что с того, что адвокат ополченца Руслана Гаджиева бил тревогу и громко взывал к заинтересованной стороне: одного человека из обменного списка не привезли на пункт сбора! И ведь уже было понятно по итогам обмена 2017 года: украинская сторона не брезгует шулерскими методами. Конечно, сейчас там несколько поменялись игроки. Но кто сказал, что они будут честны во всем? Да, ту игру, которую Порошенко затеял в ноябре прошлого года в чужих территориальных водах, Россия блестяще выиграла, получив плюс 24 очка к предстоящему обмену. Но и сегодняшний украинский игрок всё равно напоминает Парамона Корзухина (Евстигнеев) в фильме «Бег», когда тот, уже проигравшись генералу Чарноте, пытается утащить себе хоть одну купюру. Вот так же тупо и в наглую украинская сторона оставила в тюрьме российского гражданина Гаджиева.

Но от украинских «обменщиков» мы ведь и не ожидали особых проявлений благородства и неуклонного следования моральным нормам. А вот почему так спокойно проглотила это всё российская пропаганда, сделав вид, что не заметила? Почему в «Вестях недели» Киселев не оттянулся по поводу шулерства (оно-то мелкое, но на кону — судьба одного из 35 узников, и это не мелочь) украинской стороны? Ведь это не только можно, но и нужно было сделать: начать сюжет об обмене не с того, кого мы встречаем в аэропорту, а с того, кого мы не досчитались. Ведь это же должно быть нормой. Или как?!

Сюжет «Вестей недели» об обмене вообще был полностью посвящен одному лишь Кириллу Вышинскому. Киселев и Скабеева встречали его у трапа самолета… Можно понять эту радость за освобожденного коллегу, перевесившую всё. Но нельзя понять эту внезапную потерю профессионализма. Другие участники обмена лишь изредка мелькают в кадре. И то, эти кадры — например, с россиянином Алексеем Седиковым, попавшим в плен в Донбассе, — были сделаны самим Вышинским в самолете. А история этого ополченца, едва не потерявшего ногу в плену, никого из столпов российской пропаганды не волнует?

И ведь уже проходили всё это после прошлого обмена. Взять хотя бы трагическую историю Александра Кушнарева, отца погибшего в одесском Доме профсоюзов Геннадия Кушнарева. Над телом Геннадия позировал перед объективом «гаденыш» Алексей Гончаренко. Александра Кушнарева, преподавателя вуза, обвинили в подготовке покушения на Гончаренко. Его обменяли в декабре 2017 года, с тех пор живет и работает в Донецке. Да за это время можно было снять о нем современную вариацию «Судьбы человека», художественный сериал. А мы даже в эфирах российских политических ток-шоу видели «гаденыша» Гончаренко едва ли не чаще, чем Александра Кушнарева. Хотя такие люди, как Кушнарев, заслуживают всё же иного формата — не орущего политического ток-шоу, а чего-то более серьезного. Того, над чем российская пропаганда почти не работает.

И мы об этой пропагандистской вялости, предсказуемости, ходульности можем поговорить на кухне (в соцсетях). В надежде на то, что этим дело не ограничится. До следующего этапа обмена есть время, чтоб исправить ошибки и оплошности, допущенные сейчас. И тогда, возможно, Николай Янович Азаров в своих фейсбучных постах не будет путать возраст самого старшего политзаключенного Украины. Кандидату технических наук Мехти Логунову 85 лет, и его миновали обмены декабря 2017 г. и сентября 2019 г. А 84 года Мехти Логунову было в то время, когда Николаю Яновичу Азарову нужно было начинать (или продолжать) интересоваться судьбой самого старшего политзаключенного… И тогда бы, возможно, Мехти Логунов получил более квалифицированную юридическую поддержку еще до вынесения ему приговора (12 лет по обвинению в государственной измене) или попал бы в обменный список 35-ти.

Есть еще время на то, чтоб «Вести недели» каждое воскресенье напоминали Украине и Зеленскому, что новому президенту досталось от Порошенко позорнейшее наследие: 85-летний изобретатель, сидящий в СИЗО за инакомыслие! Пока Мехти Феофанович жив, президенту еще не поздно подписать помилование — вне зависимости от даты следующего обмена. А российские обсуждения обменной темы еще не поздно начинать с напоминания, что 85-летний политзаключенный должен был бы стать первым в списке на обмен. И это его могли бы встречать у трапа самолета Скабеева и Киселев…

Да и у ответственных за информационный фронт есть время ознакомиться, что думают обо всем этом люди, не разучившиеся рефлексировать. Уже сейчас нужна работа над ошибками, иначе неизбежно их повторение.

Об этом пишет в соцсетях правозащитник Владимир Рыбин (отец адвоката Валентина Рыбина, представитель фонда «Одиссей», который оказывает поддержку  политическим заключенным, в том числе многим россиянам, попавшим в украинские тюрьмы): «Опыт проведенных обменов удерживаемыми лицами показал, что одной из основных проблем является техническая проблема сбора информации, подготовки списка кандидатов на обмен и его верификация. Российский омбудсмен Татьяна Москалькова одна с этой работой справиться не в состоянии, поскольку это требует огромного времени на поездки по специфическим учреждениям и контакты с удерживаемыми, их адвокатами и прокурорами. Предстоящий обмен «всех установленных на всех установленных» предусматривает, как минимум их «установление». Всех без исключения. В противном случае придется слепо доверять официальным представителям украинской стороны, постоянно то включающей в список «мертвые души», то произвольно исключающей из него ещё живых.

Кроме того, не все из установленных готовы идти на обмен. Граждане Украины резонно считают, что их не имеют права высылать за пределы Родины. Они субъекты предстоящей амнистии, но их тоже необходимо установить, чтобы никто случайно не был забыт.

Вероятно, Москве необходимо наладить сотрудничество с украинской стороной и дать необходимые полномочия своему доверенному лицу, работающему в Украине, способному и согласному вести эту не простую и, скажем прямо, небезопасную для него работу. Найдет ли Москва такого человека? Трудно сказать. Но если нет – неизбежно повторение прошлых ошибок. А их просто необходимо избежать».