Записки военнопленного: Военкор «ПолитНавигатора» в украинской тюрьме

Военкор Юрий Ковальчук из Херсона, известный читателям «ПолитНавигатора» по репортажам из воюющего Донбасса, минувшим летом был арестован СБУ после попытки проведать болеющую мать. Спустя несколько месяцев за решеткой Ковальчук попал в списки на обмен военнопленными.

Украинская тюрьма запомнилась бывшему узнику как наркотический ад и рай для коррупционеров.

Подпишитесь на новости «ПолитНавигатор» в ТамТам, Яндекс.Дзен, Telegram, Одноклассниках, Вконтакте, каналы YouTube и TikTok.
Для подписки на уведомления в баузере нажмите здесь.

…Если вам не повезло попасть в украинскую тюрьму, в первую очередь забудьте все, что вы знаете о «блатном» мире. Даже если вы законченный любитель тюремной романтики, взращенный на «блатняке» и соответствующих сериалах, ради собственной безопасности лучше приготовьтесь к «дивному новому миру».

Сперва вас, скорее всего, разместят в изоляторе временного содержания (ИВС). Не торопитесь делать выводы из пребывания там, потому что ИВС – «цэ Европа». Дело в том, что во времена царствования «кровавой панды», международные правозащитные организации крепко на эту самую панду насели, после чего все ИВС стали весьма комфортными – там дают чистое постельное белье, камеры рассчитаны максимум на четверых, в каждой камере есть телевизор, кормят достаточно сносными индивидуальными пайками, и т. д.

В СИЗО все гораздо печальнее. Там нет постельного белья, а зачастую и одеял, или даже матрасов. Кормят гнилой картошкой, недоваренной кукурузной кашей и прочими деликатесами, причем, зачастую все это приправлено аналогами брома для снижения агрессивности. Камеры почти всегда перенаселены. Комфорт в них – дело самих заключенных.

Зато и безалабернее в СИЗО – если вам удалось сохранить что-либо запрещенное после ИВС, в дальнейшем вы, скорее всего, сможете запросто «затащить» эти вещи в следственный изолятор.

Запрещено практически все – лекарства, бритвенные принадлежности, вилки, иголки, булавки, ремни и шнурки, инструменты и перочинные ножи, игральные карты, симкарты, наличные деньги и многое, многое другое. Естественно, в камере все это весьма востребовано и часто является предметом торга и обмена. Впрочем, это уже не овеянная романтикой тюрьма начала нулевых, в которой нужно было прятать от обысков игральные карты, а единственный на камеру мобильный телефон берег специально уполномоченный человек, причем, отвечал за него, как говорится, животом.

Сегодня в украинской тюрьме вполне нормально обменяться с «продольным» (охранником коридора) смартфонами или одолжить ему на ночь зарядное устройство. Вообще телефоны все-таки принято прятать от глаз «красных» – то есть тюремной администрации, но по факту если никто не зарывается, можно свободно пользоваться любыми гаджетами вплоть до нетбуков и вай-фай роутеров. За отдельную плату тюремная администрация перед приездом  высокого начальства вежливо предупреждает своих подопечных о том, что «запрет» нужно собрать и схоронить где-нибудь в укромном месте. Впрочем, обыски все равно носят сугубо формальный характер.

В остальное время можно вполне комфортно пользоваться благами цивилизации в меру своей финансовой состоятельности. Вернее, состоятельности тех, кто готов помогать вам на свободе. Если у них есть возможность исправно поставлять вам дензнаки, вы уже через несколько дней сможете комфортно дожидаться допросов с планшетом в руках, лежа не на «пальме», а на первом ярусе. Кстати, весьма дорогого стоит, учитывая, что в украинских тюрьмах количество ярусов доходит до четырех.

Чем больше дензнаков вам могут передать (а сегодня достаточно сбросить деньги на мобильный счет), тем большее может позволить себе заключенный СИЗО. На практике это означает неограниченное количество любого алкоголя (брагу в тюрьме гонят или от безденежья, или ради поддержания традиции), любые наркотики, любое количество интимно проведенного времени с женой, любовницей или просто путаной.

Одним словом, сегодня в украинской тюрьме доступно практически все. Лишь бы позволяли средства, а они зачастую позволяют – благодаря современным технологиям и фактической безопасностью зэки активно занимаются мошенничеством в интернете, или используют для этого мобильную связь. Продают несуществующее горючее, сдают чужие квартиры – способов сотни, и об этом, пожалуй, стоит рассказать отдельно. Факт в том, что, находясь в тюремном заключении, многие «сидельцы» зарабатывают на порядок больше, чем смогли бы получать на воле.

Деньги решают все: дежурный по смене за определенную плату сам подберет и принесет переброшенный через забор «шар» с наркотиком. Если заартачится, можно потратиться и позвонить старшему начальству СИЗО. Тогда все точно принесут, хоть и за отдельную плату. В общем, нет больше пресловутого «красного» (милицейского) и «черного» (воровского) – сплошные товарно-денежные отношения. Ситуация в каждом месте заключения имеет свои специфические особенности, но в основном дела обстоят именно таким образом.

Подобные вольности приводят к такому побочному эффекту, как сильнейшая наркотическая зависимость, которой подвержены не только «рядовые» заключенные, но и «блатные» (теоретически они должны все дела решать в состоянии трезвости). В итоге, периодически возникает ситуация, когда денег на очередной укол не оказывается, и приближается наркотическая ломка – особенно ужасна она, судя по описаниям и внешнему виду страждущих, от метадона. Муки похмелья в сравнении с метадоновой ломкой все равно, что сравнивать насморк с запущенной пневмонией.

Деньги, на самом деле, немалые – в сутки у каждого наркозависимого уходит от 400 до 1000 гривен – то есть, от 800 до 2000 рублей. Поэтому работа по выманиваю дензнаков у доверчивых граждан ведется неустанно, а когда облапошить очередного глупца по телефону не удается, а родственники наотрез отказываются помогать «на лекарства», начинается активный поиск доноров среди сокамерников.

И тут уже все средства хороши, несмотря ни на какие «понятия» и прочее морализаторство. В этой ситуации неписанный кодекс правил, теоретически рассчитанный на совместное противостояние заключенных тюремной администрации, напрочь забывается. Начинается активный поиск человека, которого можно было бы «развести» на необходимую сумму. Чтобы хватило хотя бы относительно нормально дожить до следующего утра.

Вариантов бесчисленное количество – начиная от игры в карты, шахматы или нарды и до проникновенных бесед, с внезапным трагическим исходом, когда потенциальный донор внезапно для себя оказывается кругом неправ, и должен либо экстренно найти деньги для получения «индульгенции», либо столкнуться с физическим насилием. Естественно, откупившись раз, он лишь обрекает себя на постоянную роль спонсора – каким бы знатоком «понятий» вы не были бы, всегда найдется возможность поймать в ловушку.

Так что, проще всего изначально говорить о себе, как о человеке нищем, у которого нет ни малейшего имущества, и родственники едва сводят концы с концами. А заодно сразу отказаться от вредных привычек – в первую очередь от страсти к азартным играм, употреблению спиртного и т.д.

Поиск спонсоров впрок продолжается безостановочно. В итоге, складывается специфическая ситуация, когда главным фактором опасности и дискомфорта в СИЗО оказывается не ограничение перемещений, скверная еда или ужасные условия содержания, не администрация СИЗО, а сами заключенные. Поэтому приходится держать ухо востро постоянно.

Действительно, перенаселение камер (порой спальных мест хватает лишь на половину заключенных), обильно сдобренная неизвестными седативными еда, из которой наиболее вкусным кушаньем является хлеб, и прочие негативные факторы блекнут перед постоянной опрессией со стороны лиц, активно жаждущих найти себе новый источник животворящих «кубов» опиума, метадона или «электроширки», от которой за несколько месяцев начинают гнить кости.

Впрочем, ситуация не везде одинакова – бывают относительно трезвые камеры или даже целые учреждения. Тем не менее, тюремная администрация делает все, чтобы наркотизация заключенных достигала максимума – это залог их финансового благосостояния и покорности подопечных.

В итоге, в каждом учреждении; даже в каждой камере, «понятия» варьируются исключительно в пользу тех, кто имеет достаточно силы, чтобы контролировать ситуацию. Никакой справедливости и никакого безопасного поведения нет. Вернее, практически нет. Естественно, этим активно пользуется украинское следствие – ради продолжения поставок зелья и жизненных благ; сохранения вольностей, тюремные аксакалы пойдут практически на все, что угодно. Понадобится – будут «прессовать» собрата по несчастью.

О том, как относятся в тюрьме к «сепаратистам», и как изначально выбрать правильную линию поведения в борьбе с украинским следствием, тюремной администрацией и заключенными, – читайте в следующих записках.