Русский разведчик в штабе АТО: «Недооценивать украинские спецслужбы не стоит»

Василий Прозоров – наш человек в логове врага. Офицер антитеррористического центра СБУ, сотрудник штаба АТО на Донбассе с весны 2014 года. Сейчас трудно представить, сколько ценной информации было получено, сколько сохранено человеческих жизней благодаря работе этого честного русского человека.

Под угрозой провала в 2019 году Василий Прозоров был вынужден покинуть штаб АТО и контролируемую Украиной территорию. Сегодня он проживает в России и продолжает свою борьбу посредством «Центра Расследований Василия Прозорова» – Укр-Ликс, через который распространяет информацию о преступной деятельности украинских силовиков и государства в целом.

Подпишитесь на новости «ПолитНавигатор» в ТамТам, Яндекс.Дзен, Telegram, Одноклассниках, Вконтакте, каналы YouTube и TikTok.
Для подписки на уведомления в баузере нажмите здесь.

Валентин Филиппов: Мало кто знает, что настоящая фамилия и имя знаменитого Штирлица современности была не Максим Исаев. Он – Василий Прозоров, и наша виртуальная студия находится у него в гостях. Здравствуйте, Василий.

Василий Прозоров: Здравия желаю.

Валентин Филиппов: Василий, у меня сразу лирический вопрос –  как так получается, что есть конституция Украины, законодательство. Почему большинство сотрудников СБУ и большинство военных стали выполнять явно преступные приказы? Ну, вот нельзя на своей территории воевать, нельзя стрелять?

Василий Прозоров: Я попал в АТО в середине мая, под Славянск. И я ручаюсь за свои слова, я видел, что армия воевать не стремилась.

Нет, конечно, были люди, которые рвались в бой, «Надо сепаратистов каленым железом…», но в общей массе своей армия воевать особо не рвалась, потому что прекрасно понимали, офицеры в первую очередь, что это незаконно.

Но вы же понимаете – это война. В тебя стреляют – ты стреляешь в ответ. Убили твоего друга – твое желание отомстить. Потом тебе под обстрелом стало страшно, и ты свой страх подавляешь, стреляя в противника, чтобы заставить его тоже бояться. Шаг за шагом….

Попутно, если тебе каждый день говорят, что «сепаратисты, да они посягают на святое, они хотят загнать нас в москальское ярмо, а мы вот уже одной ногой в Европе, и дети наши будут учиться в Кембриждах». И когда тебе вот это все рассказывают, ты проникаешься. Плюс есть ещё такой немаловажный фактор – люди консервативны, или можно совсем грубо сказать: «Моя хата с краю». Когда идет налаженным чередом все, то это хорошо.

Валентин Филиппов: Ну, да. Все. И я тоже.

Василий Прозоров: Нет, вы же вот изменили свою жизнь кардинально. А 90% населения Украины не изменило. Кто-то считал «Да это ненадолго. Через полгодика все вернется», кто-то считал, что «Нет, наверное, они правы, Россия вдруг стала нам врагом», кто-то там из военных говорил «Блин, я бы может быть и да, но у меня же пенсия через 2 года, квартира, жена работает, дети ходят в школу-садик, как же я все это брошу?».

Вы же сами прекрасно знаете массу таких моментов, наверное, в том числе и на Донбассе, когда взрослые мужчины «Ну вот я не пойду воевать». Сколько должно было пролиться крови уже, чтобы всколыхнуть народ?

И с той стороны то же самое. Люди постепенно начинают убеждать сами себя, что то, что им говорят – это правильно. Просто я по своим бывшим коллегам, даже там в запорожском управлении…

Сколько было людей, которые до 14-ого года были такие, скажем так, пророссийски настроенные, то есть и Любэ песни пели, и футболки с Путиным носили, а тут 20-ого февраля 14-ого года вдруг резко стали проукраинские, проевропейские.

А почему – да потому что надо тогда, в противном случае, если ты свои идеалы считаешь правильными, и ты за них готов сражаться, тогда надо кардинально менять всю свою жизнь. А на это мало кто способен.

А дальше, чтобы оправдать вот эту свою слабость, люди начинают придумывать версию, что «Да, пропаганда, которую нам говорят из Киева, она правильная, а вы враги» –  так же проще.

Валентин Филиппов: То есть, вы все-таки хотите сказать, что если вдруг все произойдет наоборот, то они тоже скажут «Не, ну, наверное, та пропаганда, которую нам говорят из Донецка, она правильная».

Василий Прозоров: Не, не, не. Валентин, будет все чуть-чуть не так – они будут говорить «Блин, как же мы могли так ошибаться. Это не мы, мы не виноваты, нам задурили голову вот эти вот бандеры из Киева, из Львова понаехавшие, которые нас просто заморочили, а мы-то, мы ж всегда были за Россию».

Валентин Филиппов: Хорошо. У меня вопрос о тех временах 14-ого – 15-ого года. Насколько часто использовала СБУ какие-то уловки, чтобы втянуть людей в «сепаратистские» какие-то дела с последующим арестом?

Василий Прозоров: Да, часто. Я вам просто скажу, что, для примера, есть в структуре Службы безопасности Украины такой департамент «контрразведывательной защиты интересов государства в информационной сфере» – сокращенно ДКИБ.

Так вот в 14-ом году пресловутая Юлия Лапутина, которая сейчас министр по делам ветеранов, чуть ли не первая генерал-женщина на Украине, она стала печально известна тем, что она возглавляла группу таких охотников за головами. Именно специалистов ДКИБ, которые в интернете серфили пророссийски направленные группы в соцсетях, перехватывали права управления админа и получали все полные установочные данные, вычисляли участников этой группы.

Конкретно там устраивали провокации, давали фейковые задания человеку «Давай собирай информацию о переброске украинских войск на Донбасс». И после этого госпожа Лапутина и её подчиненные задерживали таких людей и штамповали уголовные дела налево и направо. Это было. Это правда.

Валентин Филиппов: Мне вот перед разговором с вами всплыла история одна из 15-ого года. Однажды мне, как журналисту, написал человек из Одессы, который говорит: «Наших всех взяли, надо чтоб ФСБ их как-то выменяло», я говорю: «Какое ФСБ, о чем разговор?», он говорит: «Ну, вот получили задание убить Гуцулюка» – это в Одессе есть такой достаточно мелкий чувак, казак какой-то украинский активист, – «И ребята пошли, караулили где надо, а их вместо этого СБУ повязало, и они все в тюрьме». И он начал доказывать мне, что ему офицер ФСБ давал это задание, причем где-то в Симферополе, называл какой-то адрес, по этому адресу, естественно, ничего не находится, называл фамилию этого работника ФСБ.  Ребята реально получили задание от какого-то человека, который пришел и сказал, что он посланник Путина и надо убить Гуцулюка. «Вот стойте на этой дороге, он будет проезжать, и вы его убьете».

А на самом деле, есть такие личности в Одессе, что ты любого одессита на улице останови, представься работником ФСБ и скажи, что у тебя задание убить этого человека – тебе начнут помогать. Опять-таки, огромное количество людей мне рассказывали, что им говорили: «Езжай в Одессу, в Херсон, езжай, набери людей, которые готовы воевать в ополчении и вези их на Донбасс». И как правило это все тоже заканчивалось тем, что на вокзале людей клали лицом в асфальт и отправляли в тюрьму.

Большинство этих людей уже отсидело, они сознались, что их лично Путин нанимал, им дали по 5 лет минус 2,5 по закону Савченко. Но таких случаев огромное количество. Это что, тоже действия СБУ или это, я не знаю, может, майдановцы какие-то на общественных началах организовывали?

Василий Прозоров: Валентин, я как бы тоже, с вашего позволения, как любят говорить true story – реальную историю, похожую на вашу. Летом 14-ого года, я не участвовал в этом, знаю из первых уст, из участников – от сотрудников запорожского управления СБУ, летом 14-ого года реальная история, когда бывшие чиновники правительства Януковича, приближенные к господину Захарченко, министру внутренних дел бывшему, планировали поставку оружия для сопротивления на Украину, планировали его из Крыма в Бердянск доставить через Азовское море.

И один из тех, на кого они вышли вдруг оказался убежденным сторонником Майдана. Он быстренько пришел в СБУ. СБУ, надо признать, достаточно грамотно разыграла комбинацию, и когда люди приплыли из Крыма с партией оружия, СБУ их всех четко повязало.

То есть, недооценивать украинские спецслужбы не стоит. Там вполне много грамотных специалистов, даже не смотря на кадровые проблемы, сейчас там осталось много достаточно грамотных людей. И уже новое поколение выросло, которое не питает никаких ностальгических чувств к России, к бывшему Советскому Союзу, которое достаточно грамотно обработано западными специалистами. И они умеют работать.

Да, может быть, не способны на какие-то там супер многоходовые комбинации, но устроить такую провокацию, подставив своего человека под видом организатора какого-то движения сопротивления, которые навербуют себе целую кучу людей, и пошлет их убивать кого-то…

Дело в том, что очень много уголовных преступлений. Есть такое понятие как объективная сторона в уголовном преступлении, и объективная сторона характеризуется прямым умыслом. То есть, даже если тебе дал указание убить там какого-то Гуцулюка, как вы говорите, фейковый агент ФСБ, но ты, не зная о том, что он фейковый агент ФСБ, пошел сознательно убивать этого человека, то твои действия характеризуются прямым умыслом.

Валентин Филиппов: Ну, да, конечно. Никто ж не спорит.

Василий Прозоров: По указанию иностранной спецслужбы. Госизмена в чистом виде. Что ещё – покушение на убийство. Все. Законченный состав преступления, и все. А этот человек, который организатор – его выводят потом или делают вид, что не поймали его, а, может, в принципе и поймали, но потом обменяли, и он сейчас где-то в России на российском телевидении выступает под видом патриотически настроенного человека.

Валентин Филиппов: Вы ничего не знаете про одесское сопротивление? Насколько это было серьезно в глазах СБУ? Я понимаю, что вы вроде не из Одессы…

Василий Прозоров: Ну да. Честно скажу, что я там не был ни разу не был за все время, пока работал в центральном аппарате. В принципе, антитеррористический центр, где я работал, он в Одессу наведывался только на различные учения, там вот Си Бриз постоянно проводились, но я туда так и не попадал ни разу.

Но был у меня один хороший знакомый из департамента защиты национальной государственности – ДЗНГ СБУ, который как раз занимался вопросами взрывов в Одессе, Бессарабская республика — вот это вот все, грубо говоря, он курировал южный регион страны.

И он как-то, во время, скажем так, совместных неформальных мероприятий, рассказал про то, как они задерживали, как они разрабатывали эту группу. Он сказал, что они имели достаточно полную информацию о всех этих людях, и даже говорил, что «Были такие моменты, когда мы ждали, чтобы это подполье совершило что-то, чтобы, опять же, был законченный состав преступления. Мы могли повязать их всех гораздо раньше, но пусть они что-то…».

Валентин Филиппов: Я насколько знаю, они никого и не повязали толком.

Василий Прозоров: Да за ту же Народную Раду в Бессарабии…

Валентин Филиппов: А что такое Народная Рада Бессарабии – это что на самом деле было – это была пресс-конференция, которая абсолютно официально была организована, на неё пришли люди, и этих людей потом арестовали. Это были какие-то журналисты, писатели, там ещё кто-то. А ребята, которые, в общем-то, что-то взрывали, из них мало кого-то поймали, на самом то деле.

Василий Прозоров: Я не буду сейчас говорить про взрывников, потому что как бы, ещё раз повторюсь, не совсем владею информацией, но по словам этого моего коллеги, задержанных тогда было много.

Валентин Филиппов: Задержанных – да. Задержанных было много.

Василий Прозоров: Кого-то меняли…

Валентин Филиппов: По-моему, в январе, или в декабре позапрошлого поменяли, – там было, по-моему, пятеро ребят, которых обвиняли во взрывах в Одессе. И четверо из них были, как пелось в песне про Сталина: «Как оказалось, ни при чем». Они участвовали когда-то в Антимайдане, и они как «Гуськов для этого подходят».

Василий Прозоров: Ну я вернусь, вот по поводу Народной Рады Бессарабии отступление. С вашей точки зрения это была просто пресс-конференция и так далее и тому подобное. А со стороны спецслужб и силовых структур Украины это была серьезнейшая попытка вплоть до отрыва южных регионов от Украины, и обсуждалось это аж на совещании, закрытом… Целая куча документов, ставили задачи и СБУ, и Нацгвардии, и погранслужбе, и всем региональным органам силовым, что «Не допустить» и так далее, и тому подобное. Там такой комплекс мер проводился. Я эти документы читал, там масса мероприятий проводилась по этому поводу. И департамент контрразведки работал в полный рост…

Валентин Филиппов: Как мне говорила Лена Глищинская (она по тюремным документам Глищинская, а так она Романова вообще): «Я сепаратисткой стала в тюрьме, причем не сразу». Она специалист по организации мероприятий. То есть, её наняли провести очередную пресс-конференцию, она всю жизнь этим занимается – проводит пресс-конференции для одесских политиков в Одесской области. Её сделали главной в этой Раде Бессарабии, насколько я знаю. Если вы помните она в тюрьме родила, меняли её – самолетом везли, долго меняли. Сын у неё умер в Москве.

Василий Прозоров: А с другой стороны посмотрите на это – поставьте себя на точку зрения, например, зампредседателя СБУ, который курирует вопросы защиты национальной государственности: у него потерян Крым, у него на Донбассе идут активные боевые действия, и тут вот такая вещь. Естественно туда бросается все.

И почему с того момента, насколько я помню, Альфа постоянно и центральный аппарат весной прописались в Одессе. Все на 2 мая стягивается, усиленные подразделения, чтоб, не дай Бог, ничего не случилось. И, кстати, СБУ во многом именно из-за этого стало проводить очень много силовых учений, особенно в южных регионах страны. То есть, демонстрация силы, демонстрация возможности устрашения каких-то людей.

Валентин Филиппов: Убийство героев Русской весны на Донбассе – это действительно дело рук СБУ?

Василий Прозоров: Да, конечно. Я уже неоднократно говорил об этом и предоставлял документы, что с весны 15-ого года, после того, как Дебальцево и Аэропорт, Бахмутская трасса, как руководство Украины поняло, что не получится силовым путем ничего сделать, надо менять стратегию. И был упор сделан на диверсионные операции и на информационно-психологические операции.

А для диверсионных операций как раз в этот момент было создано с помощью западных советников 5-ое управление в составе департамента контрразведки, управление активных контрразведывательных мероприятий, по-украински – «заходив» – АКРЗ-5-ое управление.

Конкретная задача была поставлена – работа против республик Донбасса, России с применением таких методов, как партизанская война, диверсии, контрпартизанские операции.

И в 15-ом году тоже было закончено создание Сил специальных операций в Вооруженных силах. Конкретно – чисто диверсионные и партизанские подразделения.

В создании и той, и той структуры приложили активнейшую руку западные специалисты. Сотрудников СБУ – офицеров 5-ого управления контрразведки в Киеве на базе Альфы в Конча-Заспе обучали специалисты ЦРУ и спецназа США – зеленых беретов. Тогда же и некоторые уезжали в Штаты проходить подготовку именно на курсах диверсионной войны.

За, я думаю, большинством убийств на Донбассе стоят именно украинские спецслужбы. Вторая сторона этой информационной операции, которую они развернули против Донбасса, – все свои вот эти громкие убийства и ликвидации они проводили под информационные прикрытия, чтобы «кинуть»… переложить вину на другого. Для этого были задействованы самые разные возможности, самые разные идеи выдвигались, например, что, там, Захарченко был убит в ходе бизнес-разборок криминальных, или Захарченко убили по приказу из Москвы, потому что он стал слишком авторитетным и неуправляемым, Захарченко убили, там, … ну, я не знаю, всякие разные…

Просто даже есть названия этих информационных операций, которые проводило СБУ. Одна из них называется «Пауки в банке». Конкретно в рамках этой операции ставилась задача создать имидж, что все вот эти громкие ликвидации – это междоусобица между разными полевыми командирами и, так скажем, Донецком и Москвой.

«Пауки в банке» – громкое название. Мои слова я подтверждаю документами, это не моя выдумка.

Валентин Филиппов: Ну, я не знаю. То есть, мне кажется, что Украина, например, от смерти Захарченко отчасти потеряла. То есть, всем понятно, что убили человека, который ставил подпись под Минскими соглашениями, в мире не принято устранять лидера, с которым ты что-то подписал. Это первое. А второе,  на место Захарченко, который ходил в военной форме с автоматом, пришел человек в костюме. И утверждать теперь, что «Вот на Донбассе какие-то бандиты-террористы» становится всё сложнее, потому что всё больше гражданских лиц руководит Республикой. Людей, которые не участвовали непосредственно в боях, не стреляли в украинских военных. Всё сложнее и сложнее объяснять, что там террористы находятся.

Василий Прозоров: По поводу Минских соглашений, я вам скажу, что моё глубокое убеждение, опять же опираясь на документы… Я помню, какая ситуация тогда была ситуация.  И как раз Донецкий аэропорт, вот он был. На выходе его уже закопали этих типов. В Дебальцево была крайне тяжелая ситуация, что бы сейчас они не говорили, какая там у них грандиозная победа, как они вырвались, нанесли, там, колоссальный урон, там, «оркам из Мордора»…

Валентин Филиппов: Да-да, я знаю эти красивые истории.

Василий Прозоров: Реально – был разгром, реально – они чудом, можно сказать, ускользнули, оставили горы снаряжения, боеприпасов, имущества, боевой техники. Это был ужасный моральный удар украинским силовикам.

И вот они приняли решение – надо подписывать Минск, только исключительно для того, чтобы получить передышку, чтобы собраться с силами, объяснить электорату почему, скажем так, «допустили некоторые неудачи», воодушевиться и готовиться к новому наступлению.

Потому что, опять-же, я располагаю документами, как в силовые структуры спускались положения вот этих Минских соглашений и как их, скажем, СБУ, которая была назначена ответственной от силовых структур за «подготовку перечня мероприятий выполнения этих Минских соглашений», как там проводились мероприятия по затягиванию, по объяснению ОБСЕ, что «мы не можем их выполнить в полном объеме» и так далее. Еще в 15-м году, весной 15-го года.

И на словах говоря, что: «Да, Минские соглашения не имеют альтернативы», украинская сторона в это же время уже активно стала готовить мероприятия в плане, например, диверсионные операции. То есть, то, что Минскими соглашениями в принципе не допускается.

В одном и том же документе, грубо говоря, сначала идет: «Направить усилия на, там, выявление фактов несоблюдения Минских договоренностей со стороны ДНР и ЛНР, так называемых», и тут же через два пункта написано: «Усилить, активизировать диверсионную, агентурную работу».

Валентин Филиппов: Я Вам должен сказать такое вот наблюдение снизу. Я с Одессой всегда связь поддерживаю, как с родным городом. И оба раза, когда подписывались Минские соглашения, в городе начинались аресты. Вообще, потрясающая такая вещь. При этом, российская пропаганда, назовем ее так, обычно говорила: «Вот, Минские соглашения, наконец-то мир, уже вот завтра всем амнистия будет».

Вот в 14-м году, я так понимаю, что одесские силовики, ну, люди, которые в Одессе за это отвечали, они думали: «Ну, я его сегодня арестую, через два месяца сюда придет ополчение, и что я скажу?», и никого вроде как, старались не трогать. А после того, как был Минск подписан в сентябре 5-го или 6-го числа, к концу сентября в Одессе начались аресты, вот тех людей, которые участвовали в Антимайдане.

Я знаю ополченцев, одесситов, которые были арестованы после Минских соглашений первых. Их тут же обменяны на украинских пленных, и после этого они были вынуждены вступить в ополчение и воюют до сих пор. Вот.

И то же самое произошло в феврале-марте 15-го после подписания очередного Минска-2. Опять была волна арестов, волна обысков, волна всего в Одессе была по этому поводу.

Василий Прозоров: Ну, я думаю это не только в Одессе. Вы понимаете, Валентин, как ни крути, зимняя кампания 14-15-х годов, с военной точки зрения, Украиной была проиграна.

Это же не только Дебальцево. Сейчас практически не вспоминают Бахмутскую трассу, где вот эти два злополучных блок-поста, 29-й и 31-й, кажется, которые были окружены, которые в окружении находились. И только благодаря переговорам их там полностью всех не ликвидировали. А там потери были колоссальные, и в первую очередь боевой техники потери.

Это Донецкий аэропорт, который, ну, как бы, тоже… положили там массу народа, именно украинских силовиков. Это и Дебальцево. Это и бои на южном участке фронта, Широкино. Это зимнее наступление, которое громко так названо украинской стороной, там тоже не всё так однозначно.

Поэтому я думаю, что вот эти аресты, про которые вы говорите, это попытка компенсировать свой страх за то, что вот «Ребята, а мы были на грани, на волоске. Надо, наверное, сейчас гаечки-то прикрутить, потому что пророссийское подполье может поднять голову, воодушевившись успехами на фронте».

Я прекрасно помню, я был тогда в ротации в Краматорске, там в гостинице «Краматорск» до сих пор находится Объединенный штаб центрального управления СБУ в районе АТО. И в январе 15-го года уже в этом штабе разрабатывались планы эвакуации в Днепропетровскую область.

Валентин Филиппов: Ну, разумно.

Василий Прозоров: Было расписано, кто что решает, какие машины, там всё… Серьезно. Потому что всерьез считали, что фронт рухнет после Дебальцево, ополчение, если сдвинется еще хотя бы километров на 20, то, грубо говоря, Краматорск будет вообще в зоне досягаемости чуть ли не, там, ну, минометов нет, но простой ствольной артиллерии, и серьезно планировали уходить дальше на запад, подальше от этого… То есть, боялись, реально испугалась тогда украинская власть.

Валентин Филиппов: Хотел спросить такую вещь, раз вы упомянули Краматорск. Вы же, наверное, мониторили как-то настроение общества? Вообще, настроение населения, отношение между силовиками и населением. Надежно ли там население для украинских силовиков?

Василий Прозоров: Летом 17-го года, я помню, я выезжал с сотрудниками ГУР в Авдеевку, ну, в промку, туда. А сотрудники ГУР, были многие… ну, пару человек были, которые первый раз в АТО. И там знаменитая девятиэтажка, крайний ряд девятиэтажек высоких в Авдеевке, куда, грубо говоря, все перелеты с промки, все прилетают в них. Разрушенные девятиэтажки такие. Они широко известны, там еще на одной огромный мурал, портрет учительницы во всю стену здания.

И я помню, что остановились мы возле этого здания, оно такое… очень печальный вид, расстрелянные окна, проломы от снарядов в стенах, всё осколками выщерблено… и мы остановились, и вот эти офицеры ГУРа принялись фотографировать стену этого дома с муралом. Вот с этим большим портретом учительницы, соответственно со следами боевых действий.

А мимо проходила женщина, местная женщина, там откуда-то она шла, из магазина, и она сказала: «Снимайте-снимайте, смотрите что вы нам принесли на Донбасс». Ну, мы же в форме украинской со знаками различия. То есть, она никак не могла спутать. И видно было, что она не боится это говорить. Видать, настолько уже устали от этого.

Но в 14-15-м году, конечно, это более ярко было выражено. Молодежь откровенно говорила: «Что вы сюда пришли?» типа «Вы там за Бандеру, за американцев». Но потом, понимаете, люди устают и привыкают ко всему. И уже, я так понимаю, люди говорят: «Да пусть будет кто угодно, лишь бы не было войны». Наверное, так.

Валентин Филиппов: Вот, со сменной президента в США, со скорыми выборами в Верховную раду, на Украине может произойти что-то принципиальное?

Василий Прозоров: Я думаю, нет. Принципиальное, вы имеете в виду смена курса развития?

Валентин Филиппов: Может ли прекратиться война? Может быть как-то заморозят? Может как-то разрубят?

Василий Прозоров: Валентин, я думаю, вы сами прекрасно приходили к такому же выводу. Украина – не самостоятельный абсолютно игрок. Украина – это не субъект внешнеполитической деятельности, а объект. Украиной управляют не из Киева …

Валентин Филиппов: Поэтому я упомянул Байдена.

Василий Прозоров: Правильно. Ну и вы понимаете, для чего Украина нужна Соединенным Штатам. Вы думаете, им нужны в глобальном смысле чернозем или Мотор Сич, или порты одесские?

Валентин Филиппов: Ну, порт одесский им точно не нужен.

Василий Прозоров: Ну вот. Им это не интересно. Им интересно иметь плацдарм для нападения на Россию в перспективе. А на текущий момент просто точку нестабильности под боком у России. Вы понимаете, что Россия должна держать на угрожаемом направлении развернутые воинские части. Это колоссальный удар по бюджету. Россия поддерживает Донецкие Народные Республики, это тоже даром не проходит.

Соединенные Штаты используют Украину для ослабления Российской Федерации. Что там будет происходить внутри Украины, грубо говоря, «проблемы индейцев шерифа не волнуют».

Поэтому я уверен, что как мы ни будем менять стулья в зрительном зале, кино не изменится. И у Украины просто нет другого варианта, как исполнять ту роль, которую определил Запад на нынешнем историческом этапе для страны. Поэтому кто придет, или Порошенко опять вернется или, там, не знаю, Ярош придет, ну это вообще будет совсем плохо …

Валентин Филиппов: Кто знает?

Василий Прозоров: Ничего не поменяется.

Валентин Филиппов: Слушайте, а наших там много ещё в силовых структурах Украины? Есть там на кого ещё нам положиться, на кого надеяться, в кого верить?

Василий Прозоров: Валентин, такой щекотливый вопрос …

Валентин Филиппов: «Не скажу», да?

Василий Прозоров: Во-первых, скажу, что, конечно, достоверно я не знаю.

Но по своему опыту прошлому, когда я общался, масса народа, которые, скажем так, прекрасно все понимают. Но, опять же там, бытовые моменты, очень много сдержек.

Вы же понимаете … меня, когда там пытались поймать, и я там был на беседе, скажем так, во внутренней безопасности СБУ, накануне своего ухода, мне там один сотрудник говорит: «А вот ты часто в Белоруссию выезжал. Зачем?». Я говорю: «Мне страна нравится». Он такой «И чем же она тебе нравится?». Я говорю: «А там День Победы не запрещают. И парад не запрещают». Он такой замялся и говорит: «Ты ж понимаешь, нам тоже это все не нравится». Я говорю: «Ну, если не нравится, то чего ты тогда служишь?».

Валентин Филиппов: Вы знаете, вы мне сейчас описываете разговор с любым СБУшником ещё до майдана. Когда он говорит: «Что вы прямо так за русский язык, против украинского языка? Это ж конституцию нарушает». Ему говоришь: «Ну слушай, потому что русский язык – это наш с тобой родной язык». И он: «Ну, так я с тобой согласен, вот я тоже за русский язык…». СБУшники очень любят в беседах говорить: «Да, я тебя тоже поддерживаю, но ты понимаешь, служба, служба … а так я за тебя… вот тут только распишись, что я с тобой беседу провел».

Василий Прозоров: Ну да, профилактическую беседу

Валентин Филиппов: Да, да, что я с тебя объяснения взял.

Василий Прозоров: Есть такие. Я помню людей из Сил специальных операций, которые говорили, что «я прекрасно понимаю, что мы нужны США только для того, чтобы воевать как пушечное мясо против России». Да, это ужасно, но говорит, я ж, типа, погоны ношу, я присягу давал, я не могу по-другому.

Ну, я считаю, что как минимум есть люди, которые в случае чего, займут нейтральную позицию, однозначно есть, и таких, я думаю, много. Но, конечно, хочется верить, что наши там тоже есть. Ведь до того, как я ушел, скажем так, случаев много было, когда сотрудники силовых структур работали на разведку России. Были такие случаи.

Валентин Филиппов: Я одно могу сказать. Дай Бог, чтобы России это было надо. Тоже вот вы говорите, что если что – займут нейтральную позицию… вот у меня иногда и про Россию такое же впечатление, что если что – она займет нейтральную позицию.

Василий Прозоров: Мы-то рассуждаем на своем уровне. Понимаете, чем выше уровень, тем объем информации, который поступает, он вырастает даже не на порядок, а на два порядка. Там люди прекрасно понимают, что каждое действие, предпринятое, может вызвать такую лавину последствий, и то, что нам кажется на нашем уровне однозначно правильным…

Валентин Филиппов: … и очевидным

Василий Прозоров: …на три уровня выше нам скажут «Ребята, в тактическом мы, может, и выиграем, а в стратегии мы просто колоссальное понесем поражение. Поэтому трудно судить. Не судите, да не судимы будете. Людей, конечно, жалко, и вообще ситуацию всю эту … Ну сами прекрасно понимаете. Нельзя к ней относиться нормально. Но … мы работаем, что нам ещё остается? Это наша уже судьба.

Валентин Филиппов: Ну, тогда на этой позитивной ноте, о том, что это наша судьба, и никуда мы от неё уже не денемся, я благодарю вас …

Василий Прозоров: Нет, Валентин, победа все равно будет за нами, просто потому, что правда на нашей стороне. Ну не может быть Украина, страна, которая победила в Великой Отечественной войне, будучи в составе Советского Союза, просто так, на генетическом уровне, забыть это все. Ну не получится это, не вытравишь

Валентин Филиппов: Ну, не знаю. Я тоже так думал.

Василий Прозоров: Я вот всегда придерживался той точки зрения, что страну можно развивать, строить новое государство, опираясь на победы, на знаковые позитивные моменты. На Украине сейчас этого нет. У них национальные герои – это все лузеры, проигравшие. Мазепа, Петлюра, Бандера – это все проигравшие.

Валентин Филиппов: Да, да, да. На унижении и поражении они пытаются построить свою историю.

Василий Прозоров: На этом ты ничего не построишь. Поэтому, я думаю, что все равно мы победим.

Валентин Филиппов: Хорошо. Огромное спасибо, мне было очень приятно познакомиться, и я надеюсь, что мы не в последний раз беседуем. Потому что все спросить ещё даже язык не поворачивается.

Василий Прозоров: Обращайтесь.