В последние несколько месяцев обострилась обстановка в постсоветских государствах – возникли кризисы по периметру западных и южных границ России. Сейчас горячо обсуждается создание Западом «огненного пояса» вокруг РФ путем запуска локальных конфликтов. Впрочем, эта история не нова – о том, что Россию берут в кольцо, говорилось и три, и пять лет назад.
О природе «пожаров» на постсоветском пространстве, возможности появления новых горячих точек и о том, чем может обернуться волна нестабильности для евразийских структур, беседуем с директором Института социально-политических исследований и регионального развития (Тирасполь) Игорем Шорниковым.
ПолитНавигатор: Один за другим возникают очаги напряженности на постсоветском пространстве: белорусский кризис, война на Кавказе, беспорядки и снятие правительства после выборов в Киргизии. Ряд экспертов, полагает, что все это звенья одной цепи. Как только не называют происходящее – и дугой нестабильности, и огненным поясом, и раскачиванием Москвы, выгодным Западу. Действительно ли все эти события связаны между собой и запущена программа по «поджогу» границ России или тут простое совпадение?
Открытая борьба с Россией или, как предпочитают выражаться на Западе, «сдерживание» России, продолжается не первый год – это и политика экономических санкций, и дипломатическое и информационное давление, и разного рода фейки и провокации. С сожалением мы можем констатировать, что все, что связано с Россией, из-за целенаправленной политики ведущих западных СМИ приобретает в западном общественном сознании дурной имидж. Собственное отношение к России США и Евросоюз старательно транслируют на постсоветское пространство через национальные элиты постсоветских государств (в том числе через бизнес-структуры, через грантовые системы поддержки СМИ и гражданского общества и т.д.).
В результате во многих постсоветских государствах происходит разделение общества по ценностным и геополитическим принципам. «Если ты за Россию, значит ты против ЕС и США», «ЕС и США – это демократия, свобода, развитие и прогресс, а Россия – это отсталость и авторитаризм» – за подобными идеологическими штампами скрывают реальные масштабы экономического и социального отставания большинства постсоветских государств от России и тем самым пытаются осложнить процесс интеграции Евразийского пространства.
Реклама
Правильно замечено в экспертном сообществе, что кризисы затрагивают именно те страны, которые являются членами ЕАЭС и ОДКБ. Вполне можно говорить, что это звенья одной цепи. Однако приписывать все происходящее исключительно злонамеренному западному влиянию я бы не стал. Все государства постсоветского пространства испытывают те или иные внутренние проблемы, связанные, прежде всего, с неудовлетворительным состоянием экономик, низким уровнем жизни, ухудшающимся уровнем образования – все эти факторы продуцируют социальную напряженность. При этом не во всех странах социальная напряженность конвертируется в политические протесты. Там, где такая конвертация происходит, зачастую можно разглядеть признаки внешнего воздействия, но чаще это недальновидность властей и национальный эгоизм.
С одной стороны, в тех странах, в которых мы сейчас фиксируем кризисы, напряженность имеет реальную и достаточно болезненную для населения основу. С другой стороны,
лодку позволяют раскачивать только в тех государствах, которые сохраняют комплементарность России.
Создан порочный круг. Для преодоления социально-экономической отсталости в современном мире нет другого пути, кроме интеграции, но социальное недовольство населения пытаются обратить против развития интеграционных процессов. Винить в этом приходится в первую очередь власти постсоветских государств, ну а Запад – он борется за сохранение своего лидерства в мире доступными ему средствами.
ПолитНавигатор: Достаточны ли усилия, которые предпринимаются Россией, для создания «пояса безопасности» вблизи своих границ? Почему Москве не удается наладить эффективный контроль над происходящим на постсоветском пространстве?
Игорь Шорников: На нынешнем историческом этапе России трудно конкурировать с Западом в борьбе за умы и сердца людей. Сказывается недостаточность свободных ресурсов.
Россия хоть и является признанной великой державой, но по факту она и сама находится в ряду развивающихся государств. Да, темпы ее роста на фоне стагнирующих экономик ряда стран СНГ могут впечатлять. Но, чтобы иметь будущее, России необходимо основной упор делать на своем внутреннем развитии. Что, собственно, мы и наблюдаем в последние два десятилетия.
На Западе потенциал внутреннего развития во многом исчерпан, новые технологии позволяют отчасти решать тактические задачи, но они пока не открывают новых горизонтов. Поэтому там больше озабочены расширением своих рынков, созданием поясов гуманитарного влияния, насаждением своих культурных норм и принципов в среде других народов. Соответственно, на Западе находятся ресурсы для ведения такой политики, в том числе в регионах традиционного российского влияния. Это сугубо экстенсивный путь развития, а значит тупиковый по определению.
Что касается России, то там, как нам представляется, идет поиск эффективной модели сильного социального и технологичного государства. И это страшит ее конкурентов.
Достаточны ли усилия России для создания «пояса безопасности» вблизи своих границ? И да, и нет. Как нам видится, Москва делает ровно столько, сколько необходимо для поддержания региональной стабильности и безопасности. Создается впечатление, что Россия, сосредоточенная на своем внутреннем развитии, пока просто не готова к открытой конкурентной борьбе с Западом.
ПолитНавигатор: «Загорелись» Белоруссия, Армения, Киргизия – очаги напряженности возникают в государствах, с которыми у России налажены партнерские отношения. Какими представляются перспективы евразийских структур – ЕАЭС, ОДКБ?
Игорь Шорников: Вполне возможно, что кризисы, которые мы наблюдаем сейчас, будут способствовать укреплению евразийских структур. Те же элиты, столкнувшись с неконтролируемой ими энергией толпы, начинают понимать, что удержатся они в случае, если у них будет сильный и надежный внешний союзник. Таким союзником, оказывается, может быть только Россия.
Вместе с тем прозападные режимы на постсоветском пространстве также ощущают дефицит стабильности. Как оказалось, западная ориентация вовсе не является гарантией непотопляемости элит, им на смену готовятся более молодые кадры, еще более радикально прозападные и еще более оторванные от нужд и интересов своего народа.
Поэтому если та же Белоруссия покажет хороший пример преодоления внутреннего кризиса, а это станет возможным в случае углубления интеграционного потенциала республики с Россией, то это, безусловно, подтолкнет интеграционные процессы на всем евразийском пространстве, заставит многих иначе взглянуть на перспективы сотрудничества с Россией.
ПолитНавигатор: Много говорится о появлении новых горячих точек на постсоветском пространстве, например, ожидалась дестабилизация в Таджикистане, где 11 октября прошли президентские выборы.
Игорь Шорников: Таджикистан в принципе находится в нестабильном регионе. Целостность страны как таковая во многом обусловлена военным присутствием России на таджикско-афганской границе. Страна бедная, социальных проблем, которыми могли бы воспользоваться внешние игроки, также предостаточно. Но там все прошло спокойно. Возможно, сказывается отдаленность республики от центров «гуманитарного» влияния и близость реальных военных угроз.
ПолитНавигатор: Как складывается внутриполитическая обстановка в Республике Молдова после старта избирательной кампании по выборам президента? Насколько вероятна их отмена ввиду всплеска заболеваемости коронавирусом (об этом уже говорят некоторые кандидаты)?
Игорь Шорников: Вероятность переноса выборов на более поздний срок существует. В этом могут быть заинтересованы как действующие власти, которые далеко не уверены, что смогут удержать ситуацию в стране в период выборных потрясений, так и оппозиция, которая не чувствует реальной поддержки со стороны сограждан, но зато хорошо ощущает твердую руку своих внешних «кураторов».
Принято считать, что оппозиционеры в Молдове жаждут власти. Но власть – это, прежде всего, бремя ответственности, которое не каждый способен нести. Майя Санду и Андрей Нэстасе побывали у власти в 2019 году и достаточно быстро вернулись оттуда в более комфортное для себя положение – критиковать, обещать, но ничего не делать. Иногда кажется, что они готовы так жить вечно. Проблема в том, что вечно ждать смены власти в Молдове не всегда готовы на Западе. Посол США в РМ Дерек Хоган ранее толсто намекал, что ждет от властей открытых и прозрачных выборов именно 1 ноября, однако в недавнем своем интервью он скорректировал свою позицию, заявив, что «решение переносить или проводить выборы 1 ноября — полностью в руках властей».
Действительно, в Молдове сейчас резкий всплеск заболеваемости коронавирусом. С одной стороны, призывать людей прийти проголосовать, когда существует явная угроза их здоровью, кощунственно. Еще более кощунственно собирать «майдан», оспаривать результаты выборов, требовать «третьего тура» или еще каких-либо «революционных» новаций. На мой субъективный взгляд, молдавский политикум несколько устал от бесконечной борьбы, подогреваемой извне, и нуждается в небольшой паузе перед будущими большими сражениями. Так что перенос выборов исключать нельзя.
И мы видим, что нынешняя избирательная кампания пока не отличается какой-то остротой – нет ярких акций и массовых мероприятий, нет вбросов компромата, в целом она проходит вяло и без энтузиазма. Возможно, так происходит потому, что всем в общем-то заранее известен результат голосования – больше всех наберет действующий президент Игорь Додон, на втором месте окажется Майя Санду. Никто не верит в победу Додона в первом туре, также никто не сомневается, что кто-либо из оставшихся шести кандидатов составит конкуренцию Санду за выход во второй тур. Основная борьба, безусловно, начнется за несколько дней до второго тура. Там могут быть большие сюрпризы.
ПолитНавигатор: Чем молдавские политические потрясения опасны для Приднестровья? Возможна ли разморозка конфликта на берегах Днестра?
Игорь Шорников: Если говорить о разморозке как о горячей фазе конфликта – возобновлении боевых действий на Днестре, то этот вариант сейчас представляется совершенно невозможным. У Молдовы есть достаточно широкий арсенал невоенных способов давления на Приднестровье, который она пока не может применить отчасти из-за позиции международных посредников, отчасти из-за своей внутриполитической нестабильности.
Для Приднестровья реальную опасность представляет только консолидация власти в Молдове в одних руках. Победа Майи Санду на президентских выборах может означать грядущее вытеснение из власти представителей левого лагеря, а потом, по итогам парламентских выборов, создание устойчивого правого правительства. В этом случае за приднестровское урегулирование возьмутся авторы концепции «трех Д» – «демократизации, демилитаризации, декриминализации». В этом случае переговорный процесс между Тирасполем и Кишиневом прекратится. Кишинев будет заниматься «борьбой с контрабандой», блокированием Приднестровья и переговорами с Россией о вывозе ее военного имущества.
Победа Игоря Додона на президентских выборах точно не станет началом конца для правого лагеря, но если даже предположить невероятное, что полнота власти по итогам последующих парламентских выборов окажется у ПСРМ, это может оказаться не менее губительным для Приднестровья. Анонсированный два года назад «Большой пакет для Молдовы» предполагает достижение компромисса между великими державами относительно нейтрального статуса Молдовы с включением в состав РМ Приднестровья и выводом российских военных из региона.
Так мы приходим к парадоксальному ответу на Ваш вопрос: молдавские политические потрясения не опасны для Приднестровья, для Приднестровья опасна внутриполитическая стабильность в Молдове.
Подпишитесь на новости «ПолитНавигатор» в ТамТам, Яндекс.Дзен, Telegram, Одноклассниках, Вконтакте, каналы TikTok и YouTube.