Почему молчат миллионы русских Украины

Выборы на Украине все ближе, и, следует признать, впервые в новейшей истории Незалежной они проходят в совершенно новых условиях. Тот макрорегион, который традиционно принято считать «русской Украиной» – юго-восток – перестал быть источником смыслов, образующих повестку кампании. Смыслы юго-востока эффективно исключили из конкурентной борьбы идей, сделав «токсичными» и опасными для карьеры политика.

Но так было не всегда. Вспомним 1991-й. Кравчук шел не только под лозунгами независимости, но и из кожи вон лез, чтобы заверить «русских соотечественников» в том, что не стоит бояться в новой стране за свой язык, культуру, исторические и экономические связи, память и так далее.

Подпишитесь на новости «ПолитНавигатор» в ТамТам, Яндекс.Дзен, Telegram, Одноклассниках, Вконтакте, каналы YouTube и TikTok.
Для подписки на уведомления в баузере нажмите здесь.

Потом Кравчук обманул, конечно. Но тон повестки задал. Потом был Кучма, который пошел в этом смысле еще дальше. Обещая не только остановить разгул преступности и преодолеть экономический спад, но и второй государственный язык. Свой родной русский, естественно. При этом, новый президент совершенно не знал государственного языка, а когда переходил на украинский, то говорил на таком суржике, что за голову хватались все.

Но русскоязычный премьер импонировал востоку страны в той же мере, как и стремлением выучить украинский – западу. Именно Кучма станет впоследствии автором «государствообразующего» мема «Украина – не Россия». И он же отлично понимал взаимосвязанность двух осколков бывшего СССР, настолько, что «Я для себя иногда думаю – ну ладно, выгодно ли России, чтобы Украине жилось совсем плохо? И сам себе отвечаю, что если Украина завалится сегодня, то Россия – через две недели. Образно говоря», – так излагал свое понимание ситуации тогдашний Леонид Данилович в интервью «Коммерсанту».

Именно при Кучме, после его второго срока на Украине сформировалась специфическая предвыборная повестка, названная позже «украинскими качелями». Суть в том, что каждый новый глава государства избирался голосами численно превосходящего русского востока, но заканчивал каденцию ситуативным «националистом», опиравшимся на поддержку запада страны. Как ни странно, такая конструкция два десятка лет обеспечивала относительную стабильность и слабую внутреннюю конфликтность украинского общества. Представлявшего собой лоскутное одеяло из регионов, сформированных в разных цивилизационных орбитах.

Первый, «оранжевый» майдан, надломил эти «украинские качели», однако пришедший вслед за Ющенко Янукович, казалось, восстановил равновесие и починил механизм. Однако уже второй майдан – кровавый, окончательно лишил украинский самолет второго крыла. Отныне он стал чем-то вроде тренажера: у находящихся внутри создается иллюзия полета, однако на самом деле конструкция никуда не летит.

И вот, уже Петр Порошенко избирается исключительно голосами центра и запада. В то время, как восток и юг демонстрируют самую низкую явку за всю историю незалежности. «Эта страна – не наша», – сказали миллионы людей в 2014-м и проголосовали ногами. Фактически треть страны уходит во внутреннюю эмиграцию, демонстрируя тем самым крайнюю степень отчужденности от происходящего на Украине.

С другой стороны победившая сторона получила возможность на практике убедиться в том, что после лишения миллионов людей права голоса в медийном поле, политического представительства в органах власти, а в ряде случаев ( как на Донбассе) и политических прав вообще, небо на землю не упало. А значит – можно продолжать в том же духе. Тем более, что политически обезглавленное и лишенное собственного голоса население юго-востока просто не в состоянии выработать повестку сопротивления, отвечающую моменту. Выражать чаяния «русской Украины» нормальным неэзоповым языком, в полном объеме и в радикальной форме – запрещено. Минимальные отклонения от заданной колеи всего лишь на уровне слов становятся сигналом к физической и моральной травле говорящего.

Для выпуска пара оставлено несколько политических проектов, «продающих» избирателю «обезжиренную» «русскую повестку». Причем, даже она подается в максимально разбавленном – как пиво водой – виде.

Но именно поэтому такие торговцы «русским счастьем» выглядят в глазах избирателя фальшиво и неубедительно. Что никак не мобилизует их к походу на участки. А значит, не добавляет шансов таким «дрессированным» «пророссийским силам», оставляя им маргинальную нишу в 6-8-10 процентов. Впрочем, наиболее упоротые «ястребы» из числа националистов бесятся даже от такого представительства вполне безопасных оппонентов. В идеале никаких «русских» партий на Украине быть не должно. Даже «дрессированных» и «обезжиренных».

Спецслужбы и институт Вятровича в ходе борьбы с «сепаратизмом» и декоммунизации безжалостно выпололи из легального поля все прежние маркеры политического юго-востока вроде «двуязычия», «федерализма», подчеркнутой демонстрации советской преемственности и тд. Неудивительно, что их отсутствие в телевизоре и в уличном пространстве воспринимается конформистской частью населения, как знак неодобрения властями.

В итоге, люди уклоняются от демонстрации своего истинного мнения, например, в ходе соцопросов. Что дает повод социологам для трактовок об отсутствии или радикальном снижении массового спроса на соответствующие идеи. А ориентированные на политический маркетинг торгаши от политики на основании данных такой социологии формируют предложение, с которым выходят на рынок. Где говорят то, что по идее должно нравиться избирателю. И, раз «русскую повестку» маркетинг не видит, значит, ее в выставленных на публичные торги политплатформах и не будет.

Как это выглядит на практике? Есть линейка дозволенных к обсуждению «значимых» тем. Они всем известны. Это коррупция, экономика, ЕС, НАТО, томос, цены и тарифы.

С войной уже сложнее. Есть вещи, сколь очевидные, столь же и неозвучиваемые. Например: зачем Украина упорно воюет за Донбасс? Честный ответ на этот вопрос сразу же повлечет за собой обвинение в «зраде» и минус столько то к рейтингу.  А всякие там «федерализации» и вторые-третьи языки, не говоря уже о фантастическом типа вступления в Таможенный союз с РФ, – и вовсе отсутствуют как класс.

Об этом вы не найдете ни слова ни у одного из допущенных к гонке украинских политиков. Это темы-табу. Которые как бы есть, но все делают вид, что их нет.

А раз их «нет», то нет и социологически замеряемого электората, готового эти идеи поддержать и отдать свои голоса соответствующему кандидату. Значит, нет смысла бороться за такие голоса. Этим и объясняется катастрофическая утрата интереса к юго-востоку со стороны кандидатов. Бывшая вотчина Януковича отныне рассматривается лишь как арифметический резервуар голосов, но не как идеологический маркер, следование которому обеспечит попадание в Раду или в кресло президента.

Такой вот замкнутый круг получается. Разорвать его без слома националистической монополии на медиа, отмены законодательных запретов на дискурс и снятия угрозы физической расправы со стороны уличных боевиков, нереально. А снять запреты, отменить монополию и убрать боевиков с улиц, в свою очередь, нереально, не имея в руках рычагов власти.

Потому то на Украине майданщики продолжают соревноваться с майданщиками за то, кто из них майданистее, а на электоральном поле юго-востока пасутся зеленские, отбирая кормовую базу у грызущихся между собой огрызков Партии регионов.

Говорить кодовые слова, которые бы заставили русскую Украину массово выйти из внутренней эмиграции, – некому, а если  такой безумец и отыщется, он просто не впишется в созданную за последние четыре года правовую систему, когда политический лозунг из шести слов противоречит семи статьям УК. Если, конечно, такого смельчака еще раньше, чем до него доберется УК,  не заклюют «активисты».

Надеюсь, теперь понятно, куда делись «миллионы украинских русских» и почему они оказывают нулевое влияние на исход украинских выборов? В конце концов, зачем поливать дерево, которое не плодоносит?