Муж и жена – одна сатана, или Навальниада с зомби

Муж и жена – одна сатана. Так гласит известная русская пословица. Не всегда она точна, но вот в случае Навальных, похоже, мудрость сия к месту.

Глава Национальной медицинской палаты Леонид Рошаль – врач не просто с мировым именем, а человек, действительно, выдающийся – предложил создать совместную группу врачей из России и Германии для того, чтобы та занялась выяснением случившегося с Алексеем Навальным. Казалось бы, всё логично – необходимо докопаться до сути, установить правду. Ведь пока что, если отбросить пафос, звучат исключительно обвинительные истерики – и ничего больше.

Подпишитесь на новости «ПолитНавигатор» в ТамТам, Яндекс.Дзен, Telegram, Одноклассниках, Вконтакте, каналы YouTube и TikTok.
Для подписки на уведомления в баузере нажмите здесь.

К тому же Россия на самом высшем уровне разрешила вывезти Навального в Германию. Странное поведение, как для отравителя, согласитесь. Ведь могли бы дать Алексею спокойно умереть где-нибудь в Москве или Омске, уничтожив все следы – заметая, как то говорят. Но российская власть избрала иной путь.

Юлия же Навальная не стала разбираться, а сразу запустила салют из оскорблений и обвинений. Едва ли не больше других доставалось врачам. При этом, к слову, супруга знатного оппозиционера не возмущалась, когда неделю её мариновали в предбанниках немецких клиник. Но то, как говорится, другое…

Теперь же досталось и Леониду Рошалю. В ответ на его инициативу Юлия Навальная заявила следующее: «Дорогой доктор, возможно, вы не читаете новости, но генезис комы моего супруга известен – это отравление ФОС, и в Омске об этом прекрасно знали».

Привычно пнула супруга оппозиционера и медицину: «Когда больной попадает в российскую больницу, вдруг оказывается, что местная администрация считает его своей собственностью. Они думают, что могут разглашать диагнозы в СМИ, публиковать данные анализов, смачно причмокивая и разбавляя их своим придумками. И одновременно с этим обманывать родственников, не пускать их к больному и выдумывать правила по собственному усмотрению, буквально превращая больницу в аналог российской тюрьмы».

Повторяю: это говорит человек, которого не пускали к мужу именно в Германии.

Заодно Навальная назвала Рошаля «не врачом, а голосом государства». Вообще удивительно, с какой лёгкостью человек, ничего в жизни не добившийся, клевещет на Человека, которому по-хорошему поклониться нужно.

Но лёгкость эта – бесноватая, на самом деле – показательна. Ведь именно с ней сегодня оппозиционеры ставят диагнозы, клеймят условных врагов, распутывают злодеяния. Им не нужны ни доказательства, ни факты. Они похожи на зомби, у которых давно высосали мозги – и теперь они хотят высосать мозги у других.

Слово «зомби» я использую не ради хоррор-эффекта или соответствующего образа, нет. Эти персонажи, оттаптывающиеся на печали Навального, абсолютно управляемы – не только жаждой чужой крови, человеческой и государственной, но и своими хозяевами. Они априори не могут заявить правду – и даже попытаться добраться до неё. Они научили себя не замечать истину, потратив на это массу времени и сил. Для них не существует ничего реального – только управление со стороны.

И что мы в данном контексте знаем о жене Навального? Обычно о ней пишут нечто вроде: «Во всём поддерживает мужа». Это отчасти так. Но важно артикулировать и другое: женившись на Юле, Навальный фактически получил путёвку в жизнь. Эта девушка из очень и очень хорошей семьи, непростой и влиятельной. Именно через Юлю Навальный получил доступ к действительно серьёзным возможностям – и оппозиция тут совсем ни при чём.

Так почему же тогда супруга оппозиционера столь рьяно клеймит Рошаля? Ну, во-первых, у неё элементарно отсутствует воспитание. А, во-вторых, она вместе с остальными тщательно оберегает тайну. В мир не должно просочиться никакой правды о её муже: есть сакральная жертва – есть последствия.

И в данном контексте Навального откровенно жаль. Его судьба – пример того, как человека используют в своих интересах. Используют все, даже собственное близкое окружение. Это бесславный конец человека, который так и не научился политической эквилибристике.