«Константинополь нас обманул!» – Филарет

Константинопольский патриархат обманул Украину с помощью томоса, и теперь «незалежная» попала под полную зависимость от Варфоломея.

Об этом в интервью YouTube-каналу «Свободный» рассказал преданный анафеме глава  раскольничьего «киевского патриархата» Михаил Денисенко (Филарет), передаёт корреспондент «ПолитНавигатора».

Подпишитесь на новости «ПолитНавигатор» в ТамТам, Яндекс.Дзен, Telegram, Одноклассниках, Вконтакте, каналы YouTube и TikTok.
Для подписки на уведомления в баузере нажмите здесь.

«Получение томоса – это авантюра, обман. Потому что мы из одной зависимости попали в другую зависимость. Хотя и имеем томос об автокефалии, но в этом томосе написано много такого, что не характерно для автокефальной церкви», – заявил раскольник.

Он добавил, что Константинополь выдал Украине томос не такой, как полякам.

«Можно сказать, что нас обманули. Потому что мы не имеем такой автокефалии, которую имеет, например, польская церковь. Вот польская церковь получила автокефалию от Константинопольского патриархата в 1924 году, и в томосе не написано о такой зависимости, которая записана в нашем томосе.

Почему он не дал нам такой томос, как польской церкви? Потому что хотел иметь зависимую от себя украинскую церковь. И в первую очередь эта зависимость заключалась в том, что вся украинская диаспора, во всём мире, должна принадлежать не украинской церкви, а Константинопольскому патриарху. Для того, чтобы усилить Вселенского патриарха, ведь в Турции у него верующих почти нет. А ему нужна паства. Так вот, он за счёт православных, которые находятся за границами своих церквей хочет укрепить свою церковь.

Но все церкви отказались от этого, кроме греческой. И Русская, и Румынская, Сербская, Болгарская, Антиохийская церкви своих эмигрантов считают частью своей церкви. И только украинская церковь считает, что все украинцы принадлежат Константинопольскому патриарху», – возмутился Денисенко.

После чего он попытался оправдаться за то, что принял участие в получении столь кабального томоса.

«Мы не знали текста томоса до того, как этот томос нам дали. Потому что, если бы я знал, что томос будет таким, я бы на него не согласился», – резюмировал Филарет.