После того, как осела пыль, поднятая сторонниками и противниками запуска свободного рынка сельхозземель на Украине, а соответствующий законопроект прошел в Раде первое чтение, есть смысл предметно поговорить о последствиях заданного вектора для обычных людей.
Тем более, что есть полная уверенность в том, что несмотря ни на какие протесты, власть доведет эту тему до конца, и закон будет принят во втором чтении и вступит в силу.
Особенность момента: в постсоветской Украине нет места для пропаганды, у которой нет конкретного заказчика, и которая не выполняет чисто инструментальную роль для продвижения конкретного интереса. И, тем не менее, если посмотреть на ведущиеся вокруг рынка земли разговоры, поражает их отвлеченность, оторванность аргументационной базы от реалий жизни.
Что власть, что ее противники – оперируют какими-то отвлеченными категориями. Одни неистово сражаются с ветряными мельницами давно почившего большевизма и наносят решающий удар по Ленину, Сталину и «наследникам Ежова и Берии». Другие пафосно бьют себя в грудь и разглагольствуют о недопустимости торговли «землей-Матерью», поскольку «Мать» не продается.
Все вместе поминают всуе МВФ и глобальные корпорации, которые придут и все скупят. Только в представлении одних это хорошо – у иностранцев де появится стимул защищать Украину от внешних врагов. А в представлении других – это зло, ведь украинцы «станут рабами на своей земле».
Реклама
Между тем, идеологические аргументы нужно уметь переводить на язык “твоего личного сегодня” и “твоего личного завтра”. Это правило именно массовой политики, не соблюдая которое сложно достучаться до людей и, тем более, мобилизовать их на какое-то осмысленное коллективное протестное действие.
Именно по этой причине, прошедшие что в день принятия законопроекта в первом чтении, что в минувшее воскресенье акции противников рынка сельхозземель были откровенно малочисленными и хилыми, что признавали и сами организаторы и сочувствующие им блогеры вроде Александра Семченко.
Рисуемые противниками рынка земли возмущенные украинские массы, осаждающие Банковую, сегодня по большей части воображаемые, нежели действительные.
Люди так устроены, что большая их часть в принципе не видит связи между проводимой политикой и собственной повседневностью.
По этой причине им можно дуть в уши что угодно, и они будут в это верить. И об этом секрете Полишинеля прекрасно осведомлены пропагандисты, чем и пользуются.
Для украинских горожан самое потенциально очевидное негативное последствие открытия рынка сельхозземли – это резкий рост цен на продовольствие.
МВФ и прочим глобальным «супостатам» нужна не земля как таковая, чтобы, как думают наивные украинцы, скупить ее у местных мироедов и засеять рапсом. Это можно сделать без всякого рынка земли, просто скупая акции отечественных агрохолдингов и встраивая их в глобальные кооперационные цепочки.
В первую очередь такие проекты преследуют цель расширения рынков сбыта, для чего нужно стимулировать рост цен на производимую сельхозпродукцию, чтобы ее продажа была не просто рентабельной, а сверхрентабельной.
В этом сценарии, от распродажи земель до хлеба за двести гривен – всего три или четыре логических шага, но это слишком сложно, если тебя, как обывателя вообще не волнует, почему именно цены растут, а доходы падают, а горизонт планирования ограничивается продажей доставшегося в наследство от бабушки пая и покупки на вырученные деньги однушки в спальном районе Киева на левом берегу Днепра.
Наиболее очевидное негативное последствие – ничем не ограниченный вывоз аграрной продукции из страны. Одно дело, когда продовольствие покупает местное население, а остатки продают за рубеж. Другое дело, когда производимое на корню вывозится на мировой рынок. При этом ни с чем останется не только население, но и отечественные земельные магнаты, которые сегодня так призывают «иностранного инвестора».
Еще одним, хотя и более отдаленным по времени последствием может стать скрытый голод в городах на фоне радостных реляций международных экономистов о росте сельхозэкспорта и поднимающихся рейтингов страны, как «житницы Европы».
Это не будет повторением так возбуждающего патриотические умы «Голода-1933». Этот голод будет в той же латентной форме, что и в девяностых (то есть, без опухших людей и трупов на улицах, но с хорошо фиксируемой статистикой заболеваний, связанных с недоеданием и ухудшением качества самого питания из-за преобладания в нем самых дешевых продуктов + ростом статистики по суицидам и воровству).
Это также не бином Ньютона, а общая тема для большинства стран третьего мира, где местные жители из-за низких доходов не в состоянии купить то, что они выращивают на “своей” земле как наемные работники.
Сразу после Майдана, в 2014 году уже было что-то подобное: тогда из-за резкого курсового обвала плюс более строгого квотирования сельхозэкспорта, в результате подписания евроассоциации, украинские производители начали повышать цены на продтовары на внутреннем рынке, чтобы компенсировать убытки по валютным поступлениям.
В конечном итоге в результате нынешней земельной истории мы получим либо товарный дефицит, либо спекулятивные цены на продовольствие, либо и то, и другое сразу. Люди-то не цифрами из отчетов макроэкономистов питаются и не долларами из заначек под подушкой. Им нужны стабильные поставки конкретной продуктовой корзины на полки магазинов по подъемным ценам.
На этом фоне просто ужасно выглядит коммуникация власти с народом по земельному вопросу.
В чем главный трабл? Когда Зеленский шел к власти, он обещал советоваться по всем важным вопросам с людьми. А что может быть важнее вопроса, прямо оговоренного в Конституции? Если земля – общенародное достояние, фактически, источник ренты для каждого из граждан, то давайте у граждан и спросим. На референдуме. Именно это власть и обещала.
Отмотав ленту немного назад, мы увидим, как кандидат Зе советовал Украине в случае своего избрания готовиться к референдумам – частым и разным. Более того, одним из первых законопроектов он обещал закрепить правило, согласно которому основные задачи для власти формируют граждане путем референдумов.
Голосование на референдумах Зеленский обещал организовывать в интернете. Жалел в интервью, что с 1991 года в стране не было референдумов, на которых “народ бы что-то решал”. “Я помешан на референдумах, это мой пунктик, это очень нравится”, – говорил тогда кандидат Зеленский и приводил в пример Швейцарию: мол, смотрите, как там это работает и как часто их там проводят.
Теперь же, став властью, Зеленский в спешке продавливает важнейший вопрос без какого-либо обсуждения – пока в Раде есть большинство, способное за это проголосовать. А что до референдума, то его обещают обязательно провести когда-нибудь потом, уже после принятия закона о продаже сельхозземель. И лишь по вопросу о том, стоит ли продавать землю иностранцам.
Или вот, Зеленский считает, что с принятием этого закона «каждый украинец станет владельцем своей земли». Но на практике для горожанина это будет означать необходимость покупки за деньги той земли, которая ему с 90-х положена по закону о распаевании бесплатно, но которую большинство горожан в глаза не видели. В отличие от селян, с которыми за их паи хотя бы расплачивались комбикормом для живности с личных подворий.
Украинский горожанин может задать президенту закономерный вопрос: где мои 10 соток в Киеве/Харькове/Чернигове/Житомире и так далее. В целом, в коммуникации со стороны власти напрягает именно вот это вранье по мелочам. На практике декларируемая свобода оборачивается свободой для кого надо. И почему-то есть уверенность в том, что именно «те, кто надо», в итоге станут и собственниками земли.
Ну и напоследок. Уж не знаю, совпадение ли это, однако пик земельного «срача» на Украине совпал с событием, которое при желании можно посчитать знаковым: на этой неделе зафиксировано максимальное за историю компании снижение котировок на Варшавской фондовой бирже акций одного из крупнейших украинских агропромхолдингов «Астарта-Киев».
И случай «Астарты» не исключение – накануне открытия рынка сельхозземель сильно снизилась капитализация многих украинских агрокомпаний, с начала года потерявших до трети своей стоимости.
В начале октября котировки акций главного производителя курятины — компании «Мироновский хлебопродукт» (МХП) — на Лондонской фондовой бирже упали на 6%. Это рекордное снижение за одну неделю с начала года. Стоимость акций МХП с 1 января снизилась на 18%. В целом по данным аналитиков инвесткомпании Dragon Capital капитализация таких флагманов рынка, как «Кернел» снизилась на 16% (до $870 млн), Ovostar Union – на 30% (до $119 млн), уже упомянутой «Астарты» — на 28% (до $373 млн).
Но спешить сочувствовать владельцам латифундий не стоит – они если что и потеряют, то не останутся нищими при любом развитии ситуации. В отличие от нас с вами – как тех, кто бесплатно ратует за продажу земли, так и тех, кто бесплатно или за деньги протестует против этого.
Подпишитесь на новости «ПолитНавигатор» в ТамТам, Яндекс.Дзен, Telegram, Одноклассниках, Вконтакте, каналы TikTok и YouTube.