Ближневосточная кухня: Приедет ли Эрдоган в Крым?

Является ли Турция союзником России, и признает ли Анкара воссоединение Крыма с РФ? Что происходит в богатой нефтью Ливии – почему там совпали интересы США и России, но есть противоречия с турками? Почему руководство Израиля не стесняется объявлять о планах аннексии территорий, но не подвергается санкциям по обвинениям, выдвинутым ранее против России?  О тонкостях ближневосточной политики обозревателю «ПолитНавигатора» Валентину Филиппову рассказал кандидат политических наук Аммар Канах, доцент СевГУ.

Подпишитесь на новости «ПолитНавигатор» в ТамТам, Яндекс.Дзен, Telegram, Одноклассниках, Вконтакте, каналы YouTube, TikTok и Viber.
Для подписки на уведомления в баузере нажмите здесь.

Валентин Филиппов: Различные СМИ, в основном украинские, в последнее время сообщают об участии российских войск в конфликте в Ливии, которая уже несколько лет охвачена войной после свержения Муаммара Каддафи.

Аммар Канах: Можно говорить, что не только с Украины это идет. В основном это подыгрывается Западом и непосредственно именно США. Буквально два дня тому назад заявили, что «военное присутствие России на севере Африки будет составлять угрозу национальной безопасности США».

Валентин Филиппов: Так в Ливии, помимо Сирии, есть наши войска?

 Аммар Канах: Нет, там однозначно никаких войск нет российских. Ни техники, ни специалистов. Но, речь идет в основном о таких вот военных компаниях, как «Вагнер».

Начну с того, что в Ливии идет гражданская война. Там участвует армия правительства Аль-Сараджа и армия Хафтара. Турция, заключившая договоры с правительством, также является игроком. И ее участие в ливийском и сирийском конфликтах связаны.

У Эрдогана во внутренней политической системе Турции существуют определенные кризисы. И поэтому он пытается выйти на внешние конфликты, чтоб закрыть и прикрыть те процессы, которые происходят внутри.

В начале года на Берлинской конференции была заключена международная декларация по поводу Ливии. Международное сообщество договорилось, что никто не должен прислать ни оружия, ни боевиков для разжигания опять этого конфликта в Ливии.

Но уже вроде как почти официально Турция принимает там активное участие и поддерживает именно правительство Аль-Сараджа. Появилось очень много боевиков, террористов, из ан-Нусры, которые были переброшены именно с территории зоны деэскалации Идлиба.

Как раз Россия с Турцией уже подписали несколько соглашений по этому поводу. Но получается, что Эрдоган хочет, ну, не совсем избавляться от террористов, часть из которых для него не террористы. Для нас это террористы, а для Турции это – «военная или вооруженная оппозиция». И они воюют на стороне правительства Аль-Сараджа.

Очень важный для системы национальной безопасности Европы факт. Почти 90% беженцев из Йемена поступают в Европу через Ливию. Вроде бы все заинтересованы, чтобы не стала Ливия такой, как в свое время была Сирия, –  местом скопления боевиков-террористов.

Но как понять действия всех субъектов, особенно турок? У Эрдогана, я вижу, просто выхода нет. И поэтому он и идет на эскалацию. Проблемы у Турции не только в Ливии. Как всем известно, конфликты с Кипром и Грецией. А сейчас вот как эскалация идет с Францией, с Египтом.

Используется момент, когда весь мир занят коронавирусом.

 Валентин Филиппов: А Турция и Россия в Ливии на одной стороне баррикад?

Аммар Канах: В Ливии существует две политические вооруженные силы. Они появились уже после убийства Муаммара Каддафи. НАТО дестабилизировало систему, после чего появились основания для гражданской войны, фактор исламский радикальный, я бы даже сказал, террористический фактор.

Если мы говорим о Национальной армии, то почти весь мир его поддерживает, этого маршала Хафтара. Но, с другой стороны, правительство Аль-Сараджа поддерживает напрямую Турция, Катар и частично Италия.

Поставки оружия запрещены, но все равно конфликт разогревается. И в последнее время этот конфликт больше используют в информационной войне. Но, что примечательно, интересы США и России здесь в Ливии как раз совпадают…

Валентин Филиппов: Совпадают?

Аммар Канах: Да. Потому что никто не хочет опять новой Сирии, вот как 10 лет назад. Это никому не выгодно. США сейчас уходят с Ближнего Востока. Но другие, вот которым это выгодно, – это Турция и Катар.

Валентин Филиппов: То есть, интересы в Ливии у России и у Турции не совпадают?

Аммар Канах: Да, конечно не совпадают. И в Сирии тоже.

Когда мы говорим «российско-турецкие отношения», нужно смотреть на историю. Хотя бы события, которые происходили в последние пять лет.

Вначале идет вооруженное столкновение, и потом «стратегическое партнерство». Газовая труба идет через Турцию, С-400 Турция покупает. Но, в то же время, Турция – это член НАТО!

Как много противоречий, но это можно объяснить, исходя именно из понимания турецкой политики. Эрдоган использует каждый раз именно османский тип мышления. Это когда он чувствует себя в опасности, и он должен играть и сбалансировать свое место в мире между геополитическими субъектами.

Турция – это значительный, серьезный субъект на Ближнем Востоке. Еще здесь есть Иран, есть Саудовская Аравия. А, с другой стороны, до недавнего времени было три субъекта – это Евросоюз, США и Россия. Но сегодня мы имеем только Россию и США. Европа уже почти отпала из этой системы ближневосточной.

На вопрос – «Мы друзья?» – можно ответить так: у них есть свои интересы, и у нас тоже. Иногда совпадают эти интересы, и мы видели, что вышли на очень хорошие результаты по урегулированию в начале сирийского конфликта, когда боролись против международного терроризма. Можно сказать, что именно благодаря России, Турции и Ирану мы дошли до мирных этапов в этом конфликте. Благодаря формату Астаны гражданская война прекращается.

Но существуют определенные интересы, территориальные можно даже сказать, у Турции на территории Сирии. Это связано именно со стратегией неоосманизма. Эрдоган заявляет, что вот «это наша территория». И даже не османская, а турецкая. И включает в эту территорию и Ливию. И даже упоминает полуостров Крым – это вот, как бы, «территория-то эта наша».

Валентин Филиппов: То есть, признания воссоединения Крыма с Россией не будет? А ведь были прогнозы, что Турция станет одной из первых, кто восстановит авиасообщение с полуостровом.

Аммар Канах: Я думаю, что этого не будет.

Валентин Филиппов: А как же турецкие фирмы, которые здесь строят?

Аммар Канах: Ну и что? Это никому не мешает. Как строили, так и будут строить. Зачем Турция пойдет признание Крыма? – это опять эскалация отношений с западным миром. Вот пока, например, США не признают – и ни одно государство не будет признавать.

Валентин Филиппов: А назло США?

Аммар Канах: Ну, а назло – это же не любовные как-то партнеры. Это здесь совсем по-другому. Можно здесь исторический пример привести. Если мы говорим о территории Израиля. Сколько лет прошло – 70 лет не признан, ну и что? И каждый вот так развивается по-своему.

Валентин Филиппов: Но ведь Эрдоган даже получил приглашение на открытие Соборной мечети в Крыму.

Аммар Канах: Этот вопрос связан с понятием символизма – получается, приехал, – значит, признал. Опять я спрашиваю, а зачем это ему надо – сделать нам хорошо? Эрдоган именно из тех, которые не делают просто так хорошо, он торгуется. А что даст Россия ему вместо этого?

Валентин Филиппов: Газопровод и С-400 – это значит ничего?

Аммар Канах: Нет, почему, это нам выгодно больше, чем ему. По большому счету, это взаимно здесь идет. И, кстати, по поводу крымских татар, между прочим, финансирование и поддержка крымских татар это шло уже давно, ещё в начале девяностых. Но, к сожалению, все эти ресурсы турецкие, они не пошли на обычных, простых крымских татар. Их получила именно крымско-татарская элита, которая сейчас находится не на территории Крыма. Они находятся на территории Украины.

Валентин Филиппов: За Украину зацепились – украинские СМИ сообщают, что Эрдоган нанес страшное поражение России в Идлибе. Вообще кто там кого в Идлибе победил? В чью пользу закончилось вообще? Вот вы как знаток Востока.

Аммар Канах: Вот так если кто-то говорит, то получается, что он вообще ничего не знает ни про Восток, ни про сирийский конфликт, ни что вообще происходило.

Начнем с того, что был подписан первый Сочинский договор в восемнадцатом году именно по поводу этой зоны. Там было главное, что Турция берет на себя выведение вооруженных оппозиционных сил и террористических. Во-вторых, это обеспечить безопасность двух магистралей – М4 и М5.

Проходит время, и ничего Турция не выполняет из этого договора. А потом уже, когда в феврале как начались боевые действия, сирийские войска просто начинают освобождать свои территории. И тогда Эрдоган заявил, и весь мир слышал такие заявления, что он дойдёт чуть ли не до Дамаска. Это как будто он объявляет уже войну.

И тогда все процессы со стороны сирийской армии велись с поддержкой, и не только политической, а именно военной поддержкой: российские войска на территории Сирии.

И это для Турции было очень больно, когда погибло около 30 солдат. Ну, они же не воюют, якобы, и солдаты погибают ни за что.

Между Россией и Турцией тогда аналитики мира говорили, что «вот уже до войны доходит». Но мы тогда понимали, что до войны не дойдет, потому что мы привыкли к таким вот огненным заявлениям Эрдогана. А в итоге был подписан 7 марта новый договор в Москве именно о новых реалиях.

Получается, что он не хотел, чтоб сирийская армия преступила вот этот рубеж. Получается, кто здесь выиграл?

…Я бы сказал, что это Сирия, сирийское правительство выиграло, просто освобождает свои территории от оккупантов. Которое считает, что нахождение турецких войск на территории Сирии – это незаконно, нет никаких обоснований.

И вот, если можно, я напомню о последнем заявлении, официальном, посла США Джеффри по сирийскому конфликту. Это было четыре дня, по-моему, тому назад, когда он говорил: «Все войска иностранные должны покинуть территорию Сирии, кроме российских». Такого, между прочим, уже давно не слышали с американской стороны.

Валентин Филиппов: Но американцы тоже контролируют какую-то часть территории Сирии, но почему-то об этом все время молчат. Причем, там и нефть есть, в этих местах, которые контролируют американцы.

Аммар Канах: Нет. Когда мы говорим «север Сирии» или «запад Евфрата»… Дело в том, что именно этот регион – Северная Сирия – он настолько сложный, и там таких факторов очень много. Мы об этом не говорили, потому что я думаю, что это совсем отдельная тема…

Валентин Филиппов: Отдельная.

Аммар Канах: … о курдском факторе, который является проблемой именно в этом регионе.

И тоже, вот как-то на первый взгляд, получается, что у курдов главный союзник, вечный, – это американцы. А курды для Эрдогана – это угроза национальной безопасности. И получается, что американцы тоже играют на этом, как против Турции, так и против правительства Башара Асада, и против нас – то же самое.

Нахождение США в Сирии можно назвать политическим, а не военным… лишь бы просто как остаться. Были вот разные разговоры, разные заявления, что «Мы уходим оттуда», и действительно они частично уже поуходили. Это – заявления и желание Трампа. Но есть нюанс, я думаю очень важный, что такие решения, я думаю, что даже Трамп не в состоянии принимать сам.

Потому что здесь тоже не надо забывать о Пентагоне, который может как-то противостоять таким действиям. И так и случилось.

Как буквально вчера вот заявил Трамп: «Мы не будем уходить оттуда, пока мы не обеспечим этот мир именно для курдов». И, причем, это те же курды, от которых он месяц назад отказался и сказал, что «До свиданья, мы уходим».

Валентин Филиппов: Ну, это Трамп.

Аммар Канах: А американский отход – это для курдов кошмар, потому что они лицом к лицу уже с турками. Поэтому, когда я говорил, что это Санта-Барбара, с самого начала, это я не ошибся.

Валентин Филиппов: Мы говорим про Ближний Восток и почему-то забыли про Израиль. Там на выборах победил Би-Би Нетаньяху. Человек победил на выборах обещая аннексировать территории другого государства. То есть, он не сказал, там, «воссоединим», он не сказал «вернем своё». Он сказал «аннексируем»…

Аммар Канах: Да.

Валентин Филиппов: Сказал «аннексируем», и за него пришли и проголосовали. И весь мир… не отреагировал. Ну, аннексируют и аннексируют.

Аммар Канах: Я отвечу на этот вопрос очень легко. Перед тем, как он это сказал, «аннексируем», – у него уже был «зеленый свет» от Дональда Трампа, который одобрил благодаря мужу своей дочери, Кушнеру, который сыграл большую роль в этом палестино-израильском конфликте.

Что означает эта «сделка века»? Мы получаем все земли, выгоняем палестинцев оттуда, и будем их финансировать. С одной стороны – земля и мир, с другой – экономика.

И на этой основе Трамп и пошел на то, на что ни один американский президент не пошел – это признание Иерусалима столицей Израиля.

Но это – нарушение международного права. До сих пор никто не отменял резолюцию Совета безопасности ООН по этим территориям. А кто ты такой, что ты это признаешь? А ведь он признал также и Голанские высоты, как израильские.

Но, между прочим, я не совсем согласен, что весь мир не акцентировал внимание… Нет, конечно. Есть многие в Европе, кто не одобряет такую позицию, но, естественно, не так жестко, как против России в случае с Крымом.

Валентин Филиппов: А что, нельзя было найти другое слово, кроме «аннексировать»?

Аммар Канах: Да, нельзя. Почему Нетаньяху выигрывает в последнее время? Там четыре раза не могли сформировать правительство. Политический кризис.

И получается это как самозащита. А защищают именно ультраправые, которые смогут жестко применить какие-то действия. И Нетаньяху именно за счет этого выигрывает и его поддерживают.

Израиль последние пять лет воюет и борется против Ирана. Уже арабский мир не составляет такой угрозы для существования государства Израиль, а Иран – «это самый главный проклятый враг».

И мы видим, например, еженедельные почти, ежемесячные нападения, налеты израильские на территории Сирии. Они именно бомбят вот эти части иранские. И, опять, с поддержкой кого? С поддержкой США.